МакеевДон

Обещая излечение, секты приводят к распаду личности

Рекламные плакаты, объявления, листовки, обещающие исцеление от наркомании, игромании, алкоголизма, – для мегаполиса это явление хоть и грустное, но вполне обыденное. При близком знакомстве с активистами реабилитационных центров можно выяснить, что далеко не все организации используют чисто научные, апробированные методики. Сотрудники центров объясняют, что «лечат верой», и зачастую представляются как неопротестанты – «русские христиане».
Так, в нашем городе широко известны антинаркотические центры «Движение веры», «Эммануил», благотворительный фонд «Ответственность» (среди его основателей – церковь «Краеугольный Камень», а в ее активе такие акции, как «Молодежь против наркотиков», «Я выбираю жизнь», «Выход есть», «Чужих детей нет» и др.).
Слухи о потрясающих массовых исцелениях, совершающихся в неопротестантских реабилитационных центрах, соседствуют с тревожными, скандальными подробностями, время от времени выплывающими на страницы СМИ. Православная церковь категорически отмежевывается от «братьев во Христе», настаивая, что адепты общин подобного рода являются жертвами духовных заблуждений.
Прокомментировать ситуацию мы попросили протоиерея Александра Новопашина, настоятеля собора во имя святого князя Александра Невского, директора новосибирского отделения общественной организации «Центр религиоведческих исследований».

– Отец Александр, сегодня часто приходится слышать о том, что контакты с религиозными общинами могут оказаться небезопасными. Ведь, в конце концов, дело касается наркозависимых – людей, которым терять особо нечего.
– Если вам попадутся в руки полные, правдивые, некупированные видеозаписи – репортажи из таких, к примеру, общин, как «Новое поколение», вы увидите, в каких корчах, кувырканиях и конвульсиях проводят «молитвы» эти несчастные. Люди форсируют свой мозг и вызывают состояние истерического экстаза. Как известно, существуют специальные психотехники, которые позволяют человеку достичь состояния «кайфа» сродни уколу морфия. К этому состоянию человек начинает постоянно тянуться, точно так же, как к дозе.
Реабилитация, которую обещают и рекламируют в различных «христианских» центрах, приводит к так называемой перезависимости. Т.е., «освобождаясь» от тяги к наркотикам, человек приобретает зависимость от псевдомолитвенного состояния, к которому его приобщили. Вот как пишет в своей монографии «Виды социально значимого поведения, связанного с религиозностью человека (судебно-психиатрический аспект)» главный научный сотрудник института имени Сербского профессор Федор Кондратьев: «Анализ случаев развития синдрома зависимости и его использования тоталитарными сектами позволяет увидеть их определенное сходство с практикой формирования и использования этого синдрома наркомафией.
В равной степени и секты, и наркомафия используют исходно неблагоприятный психологический фон в форме духовной опустошенности и личностной надломленности; и те и другие сначала завлекают в свое лоно бескорыстно, обещая простое и быстрое разрешение всех личностных проблем; добиваются развития синдрома зависимости и в последующем жестко его эксплуатируют».
Сейчас только ленивый не использует тему реабилитации наркозависимых. Самые активные в этом направлении – неопятидесятнические секты, «Движение веры» (Faith Movement).

– А может быть, зависимость от общины не так страшна, как ее изображают? Ведь человек общается с духовно близкими людьми, изучает Евангелие…
– В основе братского общения «с духовно близкими людьми», о котором вы говорите, лежат очень своеобразные духовные переживания, достигнутые с помощью сомнительных психопрактик. В результате происходит замена одной зависимости на другую – явление, широко известное в психиатрии.
О том, что такое перезависимость, я писал в моей статье «Метадон – наркотическая ловушка» (в 2007 году протоиерея Александра Новопашина Федеральная служба Госнаркоконтроля назвала автором лучшей печатной публикации на тему наркозависимости. – Т.Р.). В этой статье я рассказал о попытке ввести «программы заместительной терапии» для героинщиков. Суть программ заключается в следующем: есть такой синтетический наркотик – метадон, и есть сказка о том, будто он гораздо «легче» героина. Мол, для того, чтобы избавиться от тяги к героину, в течение некоторого времени нужно «колоться» метадоном.
При этом не говорится главного: во-первых, метадон в несколько раз сильнее героина, во-вторых – зависимость от него мощнее, смертность выше, а «соскочить» с метадона уже невозможно. Те, кто кричат о метадоне, скорее всего, заинтересованы в его сбыте: этот препарат гораздо дешевле в производстве, чем героин, и его выпуск может быть с легкостью налажен в России.
Псевдомолитвенное состояние, которое пытаются привить своим последователям т.н. «русские протестанты» (правильнее их называть – харизматы-неопятидесятники), можно уподобить метадоновой терапии. Своего рода наркотику-заменителю, опасному и очень притягательному.

– Оправдывая свой способ молиться, члены большинства харизматических общин ссылаются на духовный опыт первохристиан – апостолов, переживших Пятидесятницу.
– Я хочу напомнить, что неопятидесятничество – движение сравнительно молодое. Оно родилось в ХХ веке в Америке, затем перекочевало в Европу, а в смутные перестроечные годы хлынуло в Россию.
Какое отношение неопятидесятники имеют к апостолам? Да, собственно, никакого. Прежде всего потому, что в их «церкви» отсутствует апостольская преемственность. История православной церкви с момента пришествия на землю Христа никогда не прерывалась: передавая священническую благодать, апостолы «возлагали руки» друг на друга. Никаких исключений никогда не было и быть не могло, а все, что отделялось, переставало быть Церковью.
Да, в 50-ый день по воскресении Христовом Дух Святой в виде языков пламени сошел на апостолов, и ученики Иисуса получили особый дар проповеди на иностранных языках – для того, чтобы идти в разные страны и на родном языке народов проповедовать Евангелие. Естественно, для людей несведущих это говорение на языках выглядело какофонией. Именно поэтому иудеи обвинили первых христиан в том, будто они пьяны и безумны.
Вы слышали когда-нибудь, чтобы кто-то из сектантов кричал на английском, французском, немецком языках? Люди, подвергаясь гипнотическому воздействию, лежат вповалку, испускают пену, издают нечленораздельные звуки. Выходит, ученики Христовы вот так же валялись на полу, выли во все горло, пускали пену изо рта… Можете ли вы представить себе такое? Я – нет.

– Приверженцы харизматических практик утверждают, что разговаривают на ангельских языках.
– Особый род сектантской молитвы называется «молитвой мук рождения»: молящийся должен просто кричать изо всех сил, не произнося никаких слов и стараясь вопить как можно громче и дольше.
Главный лидер «Движения веры» в Скандинавии и духовный руководитель его экспорта в Россию Ульф Экман говорит, что такая молитва еще более важна и действенна, чем говорение языками: «Когда Святой Дух прорывается через человека, он испытывает нечто подобное физической боли, подобно ощущениям женщины в муках рождения. Когда Господь приводит нас в такое состояние, мы думаем, что сошли с ума. Мы катаемся по полу, мы вопим в беспокойстве, визжа, как свинья, которую режут. Это невероятно мощная молитва, и диавол ненавидит ее. Он кричит на нас, что мы сумасшедшие и фанатики». (Информационный материал Диалог-Центра «Information about Prosperity Theology». P. 5.)
Но, простите, я опять-таки очень сильно сомневаюсь, что ангелы лают, воют и хрюкают. То, что происходит на молитвенных собраниях харизматов, называется глоссолалия (несвязная речь, бормотание, крики), а в православной духовной практике определяется еще однозначнее – беснование. Кстати, «ангельские» голоса иной раз отдают весьма жестокие, кровавые приказы. Существуют, например, фотографии детей из Якутии со следами пыток на теле – такими методами неопятидесятники изгоняли из них злых духов.
Вопреки тому, что новохристианские общины упорно красятся под протестантизм, к историческому явлению протестантизма они отношения не имеют. Сами лютеране настаивают, что неопятидесятническое заблуждение даже христианством назвать нельзя, и носит оно ярко выраженный оккультный характер. Его использовал еще Адольф Гитлер, когда (помните?) целые стадионы видели в нем божество и впадали в транс…
Беда в том, что люди знают всего лишь одну сторону явления – красочную, любвеобильную… словом, ту, которую сектанты демонстрируют. Самые главные, самые серьезные моменты всегда остаются за кадром. На свои бурные «богослужения» пасторы стараются не пускать журналистов.
Гипнотический транс – эффективная форма управления сознанием, которая позволяет внушать человеку все что угодно. Есть официальное заключение международных экспертов, согласно которому неохаризматические трансовые технологии приводят к распаду личности. Об опасности сект предупреждают не только священники, но и медики. Например, такие известные во всем мире психиатры, как бывший министр здравоохранения Швеции Пэр Свартлинг и его супруга Гутрун – мне доводилось неоднократно встречаться с ними на конференциях.

– Есть мнение, будто секты – удел малообразованных людей. Это верно?
– Каким бы примитивным ни казалось сектантское мероприятие, оно срабатывает, поскольку ложь обаятельна и заманчива. Сначала перед вами выступает группа экзальтированных верующих, ранее «смертельно больных», но счастливо «исцеленных», потом вас баюкают уверением, что «мы – не секта, не хотите, не ходите», потом предлагают ряд проповедей… И вот, с убеждением, что в любой момент вы можете выйти из общины, вы садитесь на крючок.

– А в Православной Церкви реабилитационные центры работают? Куда и к кому можно обратиться за помощью?
– У нас в Новосибирской области один реабилитационный центр действует в Мошковском районе, другой – в Ордынском, третий – в Колыванском. Четвертый находится в одном из районов города. Кроме того, дважды в неделю в храме Александра Невского проводятся беседы с родителями наркоманов – ведь, возвращаясь в семью, излечившийся человек должен встретить поддержку, понимание.
Реабилитационные программы у нас бесплатные, но в качестве главного условия мы ставим исполнение наших внутренних уставов, правил, без которых работа просто немыслима.
Бездельников у нас нет: ребята возделывают землю, ухаживают за домашними животными, расширяют и благоустраивают реабилитационные центры, трижды в неделю занимаются спортом, в том числе под моим началом: тренируются «железом» (тяжелая атлетика), играют в волейбол. А если возникает острая необходимость – помогают родители: привозят одежду, продукты, семена. В любом случае, деньги через нас не проходят.

– Какими возможностями располагают православные реабилитационные центры? Скольких человек готовы принять, чтобы оказать реальную помощь?
– Работа реабилитации – работа штучная. Поэтому если кто-то говорит, будто у него на глазах исцелялись сотни, тысячи, – этот «свидетель» лжет. Преобразить сразу всех, на сто процентов – задача невозможная, потому что наркомания – тяжелейшая духовная болезнь, требующая перестройки внутреннего мира. А с духовным миром человека нужно работать индивидуально.
Наши реабилитационные группы небольшие, до 15 человек, и контроль в них очень серьезный. Если возникнет необходимость, будем создавать дополнительные группы. Мы не можем помочь только тем, кто не соблюдает наших внутренних установок, пытается разваливать дисциплину. Такой человек – настоящая бомба, и мы отчисляем нарушителя, потому что нельзя допустить, чтобы один смутил всех!
Над проблемами лечения наркомании сегодня работают многие епархии Русской Православной Церкви. Так, например, мы тесно дружим с Санкт-Петербуржской епархией (их реабилитационный центр действует вот уже на протяжении 17 лет, через него прошли тысячи людей), со Ставропольем (там работает более 10 реабилитационных центров). Постоянно обмениваемся людьми, информацией, учимся друг у друга.

Впервые опубликовано в газете «Вечерний Новосибирск»
1.08.2008 года

Электронный адрес статьи: http://www.rusk.ru/st.php?idar=105350