МакеевДон

Никогда не скрывал, что не считаю возможной реализацию Минских соглашений, но всегда утверждал, что они безальтернативны. Некоторые усматривают в этом противоречие. Более того, в социальных сетях многие годы идёт жёсткая дискуссия между «безальтернативщиками» и «нереализаторами».

С моей точки зрения, оба утверждения вполне совместимы, а их аргументы дополняют друг друга. Думаю, что в преддверии саммита в Нормандском формате (который у Украины ещё есть шанс сорвать, но который, скорее всего, всё же состоится) неплохо было бы прояснить двойственность Минских соглашений и ещё раз вернуться к их целям и смыслу.

Именно к целям, поскольку, как у всякого хорошего стратегического решения у Минска цель не одна, а несколько. При этом, независимо от того, какая из них будет достигнута, Россия оказывается в выигрыше. И не думаю, что так получилось случайно, ибо подобного рода «случайности» сопутствуют Путину всё время его правления.

В военных академиях будущих генералов учат, что при планировании наступления надо иметь две, три, четыре (чем больше, тем лучше) вероятных цели. Тогда противник не будет знать, какой конкретно пункт он должен защищать. Если же вы способны ещё и изменить избранное направление наступления (совершить манёвр на поле боя), обнаружив, что противник угадал направление вашего главного удара, то сражение вы выиграете в любом случае. В политике эти законы тоже действуют. Только, поскольку на полях политических баталий не свистят пули и не рвутся снаряды, а всего лишь скрипят перья дипломатов, да наносятся информационные удары, то красота подготовленных политических операций (к тому же, в отличии от скоротечных военных, зачастую растянутых на годы, а то и на десятилетия) не так заметна, а их смысл как правило ускользает от наблюдателя, фиксирующего статическое состояние конфликта в конкретный момент, вместо того, чтобы рассматривать его в динамике.

Реализацией Минских соглашений с российской стороны потому и занимается сразу несколько разных ведомств, возглавляемых политиками опытными и талантливыми, усилия которых координируются лично президентом, чтобы в любой момент было возможно моментально изменить направление главного удара. Достаточно просто сегодня отдать приоритет одному ведомству, а завтра другому и вся политико-дипломатическая армия России развернётся на марше в нужном направлении. Кстати, подобная отлаженность работы верхушки государственного аппарата — одно из главных (если не главнейшее) достижений Путина, позволившее ему 20 лет выводить Россию из опаснейших ловушек и, в конечном итоге, вывести на позицию ведущей мировой державы. Манёвры, совершаемые верхушкой российской бюрократии в соответствии с сигналами, поступающими от президента, по красоте и слаженности исполнения, сравнимы разве что с перестроениями на поле боя под флейту и барабан гренадёров Фридриха Великого, а мощь заключительного удара напоминает знаменитые «косые атаки», 30 лет сметавшие с полей сражений любую армию Европы (кроме, разумеется, русской).

Но вернёмся к Минским соглашениям.

Во-первых, шедевром является уже сам факт их заключения (причём два раза подряд: в сентябре 2014 и в феврале 2015 года). Оба раза мир любой ценой нужен был именно России. Украинская армия была разбита и разбегалась, киевская власть была на грани коллапса, а альтернативы ей не было (не считать же таковой гипотетическое возвращение Януковича). Если бы соглашения не были заключены, России пришлось бы взять на себя ответственность за Украину к вящей радости американцев. Санкции были бы введены даже в большем объёме, огромные ресурсы были бы буквально закопаны в болото украинской анархии и коррупции (найти иных управленцев, кроме местных было бы негде, а до чего местные могут довести приличных людей, показывает «украиногейт» в США — он ещё только начался, а уже сломаны десятки блестящих карьер), не было бы ни сил, ни средств, ни на Сирию, ни на активную политику на Дальнем Востоке, ни, тем более, на Арктику, Африку и Латинскую Америку, финансово-экономическое состояние России было бы много хуже, чем нынешнее, а политическая стабильность была бы подорвана. Скорее всего не было бы даже «Северного потока — 2». И уж точно не было бы «Турецкого потока». Причём для всего этого России даже не надо было бы посылать на Украину армию. С падением киевского режима (пусть и в результате гражданской войны) в любом случае пришлось бы брать территорию и население под контроль, со всеми вытекающими последствиями.

Таким образом, мир Москве нужен был, как минимум не меньше, чем Киеву и гораздо больше, чем Берлину и Парижу. При этом Путин умудрился заставить своих партнёров по переговорам умолять Россию о мире и фактически продиктовал им условия мира.

Во-вторых, в Киеве практически сразу поняли, что подписали и настолько перепугались возможных последствий выполнения Минска, что открыто заявили о своём нежелании реализовывать предусмотренные соглашением меры и именно с этих пор украинская пропаганда стала всё настойчивее убеждать население, что от ДНР/ЛНР лучше отказаться вообще (чтобы не мешали «строить европейскую Украину). Более того, украинские политики говоря об отказе от мятежных регионов употребляли не термин «Отдельные районы Донецкой и Луганской областей» и уж точно не ДНР/ЛНР. Они говорили о Донбассе, а это позволяет уверенно предположить, что в Киеве не исключали и не исключают вариант полного отказа от Донбасса (в границах 2-х областей). И уже бы отказались, но киевские власти не желают принимать на себя такую ответственность, а Россия всё никак не «оккупирует» нужные территории.

При этом, если бы Минск всё же был выполнен Киевом, Украина была бы превращена в хлипкую конфедерацию, в которой неформальная (узаконенная в качестве «народной милиции») армия Донбасса была бы наиболее боеспособной и организованной структурой, что в корне изменило бы баланс сил в стране и привело бы к вытеснению галицко-прозападных политиков в маргинальный спектр, а то и в эмиграцию, а также к дальнейшей конфедерализации Украины, фактическому распаду её на регионы, находящиеся под формальным главенством Киева, но по факту ориентирующимися на соседние столицы. Почему Киев и находится в оппозиции Минскому процессу, кто бы ни руководил Украиной.

В-третьих, прогнозируемый отказ Украины от выполнения Минских соглашений позволял России рано или поздно выйти на прямое сотрудничество с Францией и Германией, которые тоже не могли бесконечно «Ваньку валять» в поддержку бесполезного киевского режима и вопреки собственным интересам. Украина вытеснялась бы из активной международной политики (что на данный момент и происходит), оставаясь проблемой как для ЕС, так и для России (что способствовало бы российско-франко-германскому сближению). Вряд ли кто-то тогда предполагал, что Украина станет проблемой и для США, но сегодня это так и уже никогда ни республиканцы, ни демократы (кто бы ни одерживал победы в традиционном внутриполитическом противостоянии) не будут относиться к ней по-прежнему).

В-четвёртых, безальтернативно идущая к развалу Украина становится зоной совместной ответственности России и ЕС. При этом Россия, в отличие от Европы в состоянии установить военно-политический контроль над большей частью Украины, причём сделать это большей частью руками подготовленной за последние годы альтернативной элиты ДНР/ЛНР. А вот финансовое участие в реновации Украины пришлось бы принять ЕС, причём его доля явно была бы большей, чем российская. Грубо говоря, Россия будет восстанавливать Украину не столько за свой счёт, сколько за деньги ЕС. И ещё не факт, что за это придётся платить какими-то украинскими территориями (хоть обронённая ещё в 2015 году путинская фраза о «польском городе Львове» показывает, что здесь могут быть варианты).

Таким образом, при любом развороте событий, Минские соглашения позволяли России, сохраняя свободу рук и не затрачивая лишних ресурсов вытеснить Запад с Украины. Поэтому они безальтернативны. Другой столь же хороший документ подписать трудно, практически невозможно. Разве, что Зеленский в Париже (где он собирается дезавуировать Минские соглашения) подпишет что-то ещё более сногсшибательное. А реализовать их было невозможно, поскольку ни Киев, ни ДНР/ЛНР не желали в конечном итоге жить в одном государстве (даже формально). Впрочем, их принципиальная нереализуемость была предусмотрена. В результате подписания Минских соглашений Россия получала своё в любом случае (независимо от того выполнялись ли бы они или не выполнялись). Это было дело времени, а не принципа. Причём даже удобное время Москва, в большинстве случаев, могла выбирать сама.

И Парижский саммит здесь уже ничего не изменит. Партнёры давно осознали, что Россия их переиграла дипломатически, это даже в Киеве поняли ещё при Порошенко. Им остаётся только смириться.

Ростислав Ищенко, аналитик, политолог