МакеевДон

История не любит сослагательных наклонений. Однако кровавые события в Донбассе пока еще не стали историей. Свежа не только память двух военных кампаний 2014 и 2015 годов, но и сама гражданская война в регионе далека до завершения. Несмотря на неоднократные минские договоренности. А что было бы, если бы Донбасс сдался? Если бы после падения Славянска пал бы Донецк, а вслед за ним неизбежно – Луганск?

Очень уж сознательные и ультрапатриотичные украинцы до сих пор утверждают: всей это крови не было бы. В Донбассе воцарился бы мир, порядок и всяческое благоденствие. Счастливые граждане ходили бы, беспрерывно улыбаясь. Пели бы вволю гимн Украины и любовались памятниками своего любимого Бандеры. Ведь Бандеру все любят в Донбассе. Это общеизвестно.

И все это, по мысли свидомых, должно было происходить под клятвы в вечной любви к Донбассу и его жителями. А что на самом деле? А вот что.

И до развала СССР между западной и восточной частями Украины была, мягко говоря, неприязнь. Разные истории, религия, менталитет. После 1991 года ситуация резко ухудшилась. Западноукраинский национализм выполз из городских кухонь и хуторских хатынок, где прятался все годы советской власти, и начал расправлять крылья. 20 лет в стране тщательно пестовался культ «истинной Украины» с центром во Львове. В конце концов, недалекий президент-пчеловод Виктор Андреевич Ющенко то ли по глупости, то ли на радостях от якобы победы на выборах проговорился: «Киев – сердце Украины, Запад – ее совесть, а локомотив – Восток и Юг».

Таким образом, Юго-Востоку было недвусмысленно указано на его место. Конфигурация будущего страны, задуманная украинскими националистами, и без того уже понятная, была предельно четко артикулирована. Все стало на свои места.

«Когда Янукович сбежал, у нас уже не было сомнений относительно того, что произойдет дальше, – поведал корреспонденту Федерального агентства новостей депутат Народного совета ДНР Владислав Бриг.
– Мы знали: нам будут мстить. За все. Начиная от Януковича и заканчивая тем, что за все эти годы мы так и не приняли их ценностей – УПА, Бандеру, национализм, оголтелый антикоммунизм. И это было понятно уже в апреле. Поэтому Славянск, первая линия обороны. А после, 2-го мая в Одессе и 9-го в Мариуполе, сомнений не оставалось: нас будут убивать до конца. Нас не будут брать в плен, условно говоря. Просто загонят в гетто. Как скот. Был ли у нас выбор?»

Неудивительно, что Донбасс приготовился к обороне и стал сражаться. Выбора, по большому счету, действительно не было. Кроме элементарной гордости, естественному нежеланию подчиняться чужой воле (что и есть свобода – а не мифическая ассоциация с Европой на кабальных условиях), были еще и совершенно прагматические соображения: это наша земля, и другой не будет. Сдадимся – потеряем Родину. Наши дети ее лишатся. А это хуже, чем смерть. Это значит – пожертвовать будущим.

А если бы все-таки сдались? Если бы уступили, или украинским военным удалось бы сломить сопротивление ополчения? Была бы эта еще большая кровь, большая трагедия, чем то, что происходит сейчас? Как объяснил мне политолог, публицист и историк, родившийся в Липецке, но часть жизни отдавший Донецку, знаток истории Донецко-Криворожской республики (ДКР) Владимир Корнилов, украинская власть и сама не скрывала своих намерений.
«Я бы мог фантазировать, но ведь та сторона прямо пишет, что было бы. «Вешать будем потом», – обещал нынешний мэр Днепропетровска. «Сначала виселицы, потом школы», – требовала для Донбасса бывшая донецкая профессорша, ставшая теперь одним из рупоров ненависти к дончанам. Ляшко открыто призывал после «освобождения Донбасса» оставить города в руинах, чтобы научить тамошнее население «родину любить». Я могу еще многих цитировать. Они не скрывают, что сотворили бы с Донбассом и дончанами в случае, если бы победили», – объяснил Корнилов.

И действительно, фантазии тут излишни. И для того чтобы понять, какая судьба ждала бы Донбасс в случае поражения, не нужно гадать на кофейной гуще или писать фантастические романы. Достаточно посмотреть на реалии сегодняшней Украины. Той самой, «свободной» и «неоккупированной». Где, по уверению президента Порошенко, все замечательно и по плану.

Большой террор

Самое очевидное – это волна политических репрессий. Тех самых, что прокатились по Центру и Востоку страны в последние два года. Только в многократно более крупных масштабах. Как я уже писал – «любовь» Западной Украины к Донбассу не имеет границ. И очень хорошо, что эти границы установили ополченцы.

Но если бы им это не удалось, Киев сделал бы все, чтобы запугать и сломить волю жителей непокорного региона. Если в остальной части Украины число арестованных идет уже на тысячи, при этом сотни уже получили реальные тюремные сроки, а десятки числятся пропавшими без вести, то в Донбассе эти цифры легко можно было бы умножить на десять.

Впрочем, зачем умножать в сослагательном наклонении? За один только день, 10 декабря прошлого года, СБУ арестовала в «свободном от сепаратистов» городе Красногоровка Донецкой области 85(!) человек. За один день! И зачистки в «свободном» Донбассе продолжаются.

Плакаты «Сдай сепаратиста», прямые линии СБУ для доносительства, аресты за одни только намерения, позиции, высказывания, то есть за «мыслепреступления». Все по Оруэллу. Только это была бы не антиутопия, а прямая реальность. Как реальность это в сегодняшней Украине.

Нет сомнений, что размах террора на территории Донбасса был бы сравним с Чили или Эквадором, ну, может быть, в не столь кровавой вариации. Но сломанные судьбы и полная беззащитность населения перед аваковской полицией лишь на толику менее страшны. Да и крови там не намного меньше, просто про многое мы пока не знаем.

Особенно это касается «эскадронов смерти» из праворадикалов и бойцов добровольческих батальонов: «Айдара», «Азова», «Донбасса-1» и других. И если в остальной Украине они сейчас соблюдают хотя бы призрачную видимость приличия, то в Донбассе майданные отморозки вряд ли сдерживали себя. Как и не сдерживают сегодня в АТО.

Экспроприация имущества

Вот в этом вообще нет никаких сомнений. Рейдерство, бандитизм, грабеж. Расхожее мнение: революции и войны затеваются ради «бабок». Пусть это не до конца верно, но материальный мотив всегда присутствует. Рядом с идеалистом Махно были бесконечные петлюровские «атаманы», далекие от соображений политики, но чувствительные к материальной выгоде.

Вот и в этот раз протест на Майдане как-то незаметно перерос в рейдерство и перераспределение имущества. Сейчас имущество отнимается у прежних владельцев по всей Украине бандами незаконно вооружённых праворадикалов, оставшихся не у дел после роспуска «майдана».

В Николаеве с помощью батальона «Айдар» Ляшко «отжал» себе несколько терминалов порта. Идет возня вокруг Одесского припортового завода, и она далека от деловой респектабельности. Коломойский не брезгует использовать силовой ресурс для «отжима» собственности у тех, кто послабее.

Одним словом, «сотни майдана», нашли себе работу. Они выполняют заказы на рейдерские захваты и даже банальные грабежи. Разгул преступности, банальной уличной преступности достиг рекордной величины со дня образования «незалежной». И это в «патриотичных» регионах Центральной и даже Западной Украины. Там, где нет войны и ситуация контролируется хваленой «честной, обновленной полицией» Авакова и Саакашвили.

А что бы произошло в районах, традиционно поддерживавших Януковича и дружественно настроенных по отношению к России? Там, где никаких моральных обязательств перед местными жителями ни полиция, ни тем более патриоты явно не чувствовали? Вопрос риторический. «Право победителя» или «город на три дня». Если разгулявшихся «правосеков» с трудом остановили в Закарпатье и до сих пор толком не могут провести суд над ними, то уж в Донбассе они чувствовали себя и подавно безнаказанно.

К этому стоит добавить, что местную милицию, несомненно, очень быстро ротировали бы на выходцев из западных регионов. Как это сделали в Харькове. Так что ничего хорошего Донбасс не ждало бы.

Обнищание населения

Помнится, президент и кондитер Петр Порошенко в самом начале АТО не только обещал украинским добровольцам и военным, которые отправятся в Донбасс золотые горы в виде 1000 гривен боевых в сутки, но и грозил жителям Донбасса всевозможными гуманитарными карами: «Вы будете без пенсий, света и воды, а ваши дети вместо школ будут сидеть по подвалам». Сокращение социальных программ, ликвидация льгот, повышение коммунальных платежей.

Несмотря на все попытки Киева задушить Донбасс, он выживает, в том числе и с помощью российских гуманитарных конвоев. Правительства ДНР и ЛНР делают все возможное, чтобы помочь пенсионерам и устранить последствия военных действий – восстановить инфраструктуру. Выполняются социальные обязательства государства. Люди получают безвозмездную помощь на восстановление своих домов.

В это время правительство Яценюка исправно выполняет все обязательства перед МФВ: повышает тарифы, срезает пенсии, отменяет социальные льготы и помощь инвалидам и детям. То же самое ждало бы и Донбасс. Только в еще большей степени. Как и все годы «незалежности», Киев решал бы свои финансовые вопросы не за счет наглого и «расово правильного» Запада Украины, а за счет «схидняков» – Донбасса и Слобожанщины.

Поэтому порошенковское «вы будете жить без пенсий» исполнилось бы в любом случае.

Партизанская война

Донбасс – это не тот регион, где можно запугать население только одним своим страшным видом: балаклавами, автоматами, нацистскими нашивками. Это показал пример Мариуполя, где жители 9-10 мая пытались останавливать БМП голыми руками.

Население региона продолжало бы оказывать вооруженное сопротивление, но в формате партизанской войны. Нет сомнений, что ситуация только накалилась бы. «Правосеки» и ультранационалисты не принесли бы в регион мир, о котором они так активно говорят сейчас. В условиях разгула преступности и безнаказанности, унижения и дискриминации в адрес мирного населения, бесконечного навязывания культа Бандеры, что самое страшное, детям в школах и детских садах, народ, показавший примеры мужества в Славянске и на Саур-Могиле не сдался бы. Началась бы партизанская война.

Во что это вылилось бы? Посмотрите на пример Вьетнама, Афганистана и Чечни.

Полное уничтожение остатков промышленности

Одной из целей Запада на Украине является уничтожение любых конкурентов на европейских рынках сбыта. А дешевый металл Ахметова угрожал французским и немецким сталелитейным компаниям. Поэтому банкротство предприятий, распродажа имущества и инфраструктуры – это одна из самых главных целей «майдана».

Уже сейчас видно, к чему ведет политика Яценюка на «мирной» и «благополучной» Украине, где, цитируя Порошенко, «дети ходят в школы, а не сидят в подвалах». Производства, в том числе и частные, банкротятся одно за другим и терпят громадные убытки. Европе не нужны конкуренты, и правительство Яценюка исправно выполняет заказ на уничтожение промышленности Украины. Украина должна покупать, а не продавать. Украина должна поставлять Европе дешевый рабочий ресурс, а не ученых и инженеров.

Полная распродажа недр Донбасса иностранным компаниям

Куда бы ни пришла «помощь» Запада – везде Запад не остается внакладе. Верить в альтруизм США и их союзников – это все равно что поверить скорпиону. Все равно ужалит. Несомненно, что, как и во всех других случаях, именно недра, особенно – углеводороды, являются предметом самого жгучего желания западных компаний и правительств. Особенно если эти ресурсы залегают на территориях слаборазвитых и несамостоятельных государств, суверенитет которых легко отнять.

Во что сейчас превратилась Украина, видно невооруженным глазом. Именно распродажа недр и земли по демпинговым ценам остается главным заработком для нынешних украинских элит. До войны главные активы Ахметова – уголь и сталь – вызывали нездоровый аппетит многих олигархов Украины. В случае победы Киева все эти активы были бы немедленно проданы западным компаниям с последующим «распилом» – разделением и распродажей по частям наиболее ценных активов.

Недра выкачивались бы варварски: только «вершки», то есть наиболее рентабельная часть добычи. Экстенсивная добыча вместо интенсивной. Как только уголь в шахте повышался бы по себестоимости, она тут же закрывалась бы, и копалась бы новая. Земля Донбасса превратилась бы в «голландский сыр», непригодный для жизни. И из этого непосредственно вытекает следующий пункт.

Уничтожение экологии Донбасса для добычи сланцевого газа технологиями фрекинга – гидроразрыва пластов

Особо стоит отметить сланцевый газ, который сопровождает любые залежи углеводородов. В последнее время о «сланцевой революции» говорили много. И чем больше говорили, тем более она походила на «сланцевый пузырь».

Что такое добыча газа технологиями фрекинга? Кроме дополнительных объемов разведанных запасов газа, это быстрая истощаемость скважин и колоссальные проблемы для экологии.

Несомненно, что одной из целей войны в Донбассе стала именно добыча сланцевого газа. Еще в 2010 году Украина выдала лицензии на разведку сланцевого газа для Exxon Mobil и Shell. Причем последняя победила в конкурсе на разработку Юзовского месторождения в Донецкой области. К этому времени стал очевиден непоправимый вред окружающей среде при использовании технологии разрыва гидрослоев – фрекинге.

Разберемся. Поскольку скважины быстро истощаются, а уже через год добыча газа в них становится на грань рентабельности, требуется бурить все новые и новые скважины. В результате районы добычи растут не по дням, а по часам, занимая все большие площади. В плотно заселенных районах Донбасса, замечу.

При этом технология фрекинга требует колоссального количества воды. Именно с ее помощью, сгущая песком и чрезвычайно ядовитыми реагентами, и «рвут» пласты буквально выдавливая из них небольшие газовые линзы.

К примеру, для одного разрыва понадобится более 19 миллионов литров воды. Для сравнения, такого количества воды хватило бы в среднем для обеспечения 1000 жителей небольшой европейской страны в течение одного года. И это в Донбассе, где воды еле хватает на сельское хозяйство и существующую промышленность.

Кроме того, реагенты загрязняют водоносные слои. Кроме ядовитых веществ и тяжелых металлов, в эту воду попадает большое количество метана. В районах добычи сланцевого газа в Канаде и США есть городки, где вода из-под крана горит, если поднести к ней спичку.

Особенное внимание стоит уделить токсичным отходам, поскольку в процессе каждого гидроразрыва под землю закачивается до 300 тонн высокотоксичных химикатов, включая летучие органические соединения и нефтепродукты. Радиоактивные элементы и тяжелые металлы высвобождаются из-под земли и попадают на поверхность. Часть подобных отходов испаряется и превращается в канцерогены в воздухе, другая часть хранится в отстойниках или утилизируется.

Большинство сооружений по очистке отработанной воды с химикатами не имеют нужного оборудования для работы с токсичными смесями. Радиоактивные элементы, тяжелые металлы и прочие ядовитые отходы просто остаются под землей. Неисправность оборудования, просачивания, разливы, человеческий фактор – все это во много раз увеличивает возможность загрязнения питьевой воды в процессе гидроразрыва. В результате грунтовые воды «обогащаются» толуолом, бензолом, мышьяком и другими не совсем «веселыми» элементами.

При этом химическая смесь загрязняет не только грунтовые воды, но и обширные площади земных пород. Делая не только земледелие, но и жизнь в целом на этих участках невозможной. В том числе и для животных.

Уже через три-четыре года добычи огромные площади Донбасса превратились бы в пустыню. А Shell набил бы себе карманы сверхприбылью и скромно удалился. По-английски. Не прощаясь. И не отвечая за то, во что превратил землю Донбасса.

Одним словом, как писала дедушка Маркс в своем «Капитале»: «Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным, при 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы».

А тут и виселицей никто не угрожал.

Итог

Так это порошенковский «мир»? Это то, что хотел обеспечить Донбассу Киев под сладкие обещания и посулы? Это то, от чего отказался Донбасс в пользу войны?

Говорят, что худой мир лучше доброй ссоры. Не уверен. Кажется, в нашем случае лучше трудная и опасная жизнь, чем медленная смерть.

Олег Денежка