МакеевДон

"В аллее старых деревьев они “украсили” ствол каждого дерева трупом убитого перед этим ребенка... Эту аллею бандеровцы назвали “дорогой к самостийной Украине”. ("Освободительная" борьба УПА "под собственными знаменами", с. Лозовая Тернопольского уезда)

"Они превзошли своими зверствами даже немецких садистов эсэсовцев. Они пытают наших людей, наших крестьян... Разве мы не знаем, что они режут маленьких детей, разбивают о каменные стены их головки так, что мозг из них вылетает. Страшные зверские убийства – вот действия этих бешеных волков." (украинский писатель Ярослав Галан)

Свой страшный, кровавый путь бандеровские «соловьи» продолжили в Золочеве, Тернополе, Кременце, Сатанове, Юзвине, Михалполе, Виннице. В Золочеве убивали советских военнопленных, местных евреев. В Кременце, используя львовский опыт, убивали известных представителей польской интеллигенции и евреев. В Сатанове подожгли местную синагогу, заставив евреев-горожан изображать по этому поводу радость. Отказывавшихся убивали. Убили раввина и еще одного верующего еврея, отказавшегося целовать крест. Подобное творили в каждом населенном пункте, в который вступали.
Оказавшись на фронте под Винницей, «соловушки» мгновенно растеряли свою показную храбрость. В первом же бою с регулярными частями Красной Армии они до смерти перепугались и бежали в тыл — за спины немецких союзников. Гитлеровцам пришлось отозвать «бравых вояк» с фронта.
Петро Дужий пишет: «В средине августа 1941 года «Нахтигаль» из Винницы через Жмеринку – Проскуров – Львов – Краков железной дорогой отправили в Нойгаммер». Нужно сказать, что и обратная дорога диверсантов в достаточной мере украсилась пожарищами, виселицами и трупами безвинно убиенных".
Снова послушаем П. Дужого: «Во Франкфурте-на-Одере 21 октября 1941 г. южная и северная группы (имеются в виду батальоны «Нахтигаль» и «Роланд» – Л.П.) соединились, и 650 молодых патриотов промаршировали улицами города к своим казармам, исполняя песню «Згорила золота заграва». Командиром реорганизованного легиона (полка – Л.П.) стал майор Е. Побигущий, а его заместителем Роман Шухевич. Формация состояла из 4-х сотен (рот – Л.П.)... Ее официальное название «Шуцманшафт батальон №201».

Остается добавить, что Шухевич в батальоне исполнял еще одну функцию — руководил школой полиции, т.е., учил подчиненных убивать, грабить, насиловать. Этому он будет впоследствии учить вояк «армии бессмертных» – УПА.
Далее Дужий крайне невразумительно упоминает о заключении новоиспеченными шуцманами годичного контракта на прохождение службы у оккупантов, которое состоялось 25.11.1941 г. по инициативе Р. Шухевича. Учитывая, что 201-й батальон был подразделением полиции, можно предположить, что украинские шуцманы прекрасно знали о том, что их задачей будет подавление движения сопротивления, уничтожение всех, кто станет противиться оккупантам.
Степан Бандера в своей статье путано говорит об «отказе от присяги» легионеров, их «массовом интернировании и переброске в Беларусь». В действительности, если верить Дужому, от подписания контракта с немцами отказались всего 15 украинских легионеров. О том, что инициаторами подписания этого контракта были не немцы, а сами оуновцы, свидетельствуют 2 слезных письма, которые украинские вояки направляли немецким властям.
Первое из писем они составили 22 июня 1941 г. В нем, наряду с пылкими заверениями в преданности «геройской немецкой армии под командованием Адольфа Гитлера», с укором отмечалось, что украинцы 2 года «могли лишь наблюдать битву с нашим общим врагом». Обратим внимание, что «общим врагом» немцев и оуновцев до 22.06.1941 г. были западные державы Англия и Франция, на территории которых укрылись после 1945 года многие украинские каратели-полицаи и эсэсовцы из дивизии «Галичина».
Второе письмо в адрес фашистского руководства, датированное 15.09.1941 г., от имени группы офицеров из батальонов «Нахтигаль» и «Роланд», желавших послужить у оккупантов, подготовил Роман Шухевич. В нем офицеры-галичане слезно умоляли взять их на немецкое содержание и уверяли фюрера в своей преданности и надежности. Нужно сказать, этой клятве они остались верны до конца.
Гитлеровцы вняли их просьбе и включили 201-й батальон шуцманшафт в состав карательного корпуса СС генерала фон дем Баха-Залевского, боровшегося с партизанами Белоруссии.
Этот эсэсовский генерал будет обвиняться на Нюрнбергском процессе в совершении многих преступлений военного времени. Это он, выполняя приказ Гитлера «освободить Остланд от евреев», в кратчайшие сроки «очистил» Прибалтику от еврейского населения. 1 июля 1941 года вермахт занял Ригу, а 31 октября того же года обергруппенфюрер СС фон дем Бах-Залевски отправил шифрограмму в Берлин — «в Остланде евреев нет».
На одном из послевоенных судебных процессов над фашистскими преступниками, проходившем на территории СССР, подсудимый Герф следующим образом охарактеризовал карательную операцию палачей Баха-Залевского, очевидцем результатов которой был:
«Экспедицию организовал обергруппенфюрер Бах на границе Белоруссии и Украины. Когда он выехал оттуда, я получил задание лично доложить Гитлеру о результатах этой экспедиции. Во время этой карательной экспедиции было уничтожено 5 или 6 000 человек».
Благодаря его карателям, лучшими среди которых он назовет украинских шуцманов из 201-го батальона (см. Ilnycki Roman “Deuctschland und Ukraine”. Munchen, 1958), на территории Белоруссии ляжет в землю каждый четвертый житель. Бах-Залевский разрушит Варшаву и убьет большую часть ее жителей. Даже лишенный эмоций эсэсовец, диверсант и любимец фюрера Отто Скорцени ужаснется, узнав о намерении Баха-Залевского разрушить своей знаменитой осадной мортирой центр города Будапешта. Ужаснется и воспротивится этому.
Высокая похвала из уст обер-карателя Баха-Залевского как нельзя лучше характеризует украинских вояк из 201-го батальона шуцманшафт. Именно они, больше других «союзников», отличились при проведении операций «Болотная лихорадка (Витебская область), «Треугольник» (Брестская область), «Коттбус» (Минская, Витебская, Вильнюсская области). Тысячами трупов замученных мирных людей, заживо сожженных детей и стариков отмечен их путь в некоторых лесных селениях Прибалтики, Брянской области России, украинского полесья.

Между тем, Роману Шухевичу чрезвычайно льстила высокая оценка гитлеровского палача. Он даже не смог удержаться, чтобы не похвастаться ею перед своим покровителем и духовником. Летом 1942 года он напишет в письме к митрополиту А. Шептицкому:
«Ваша святейшая экселенция. У нас дела идут хорошо, немцы удовлетворены нашей работой» (выделено нами – Л.П.).
О преступлениях шуцманов из 201-го батальона на Украине имеются подробные воспоминания Софьи Шибистой, которые напечатаны в «Коммуникатах общества имени Дмовского» (см. т.2. Лондон, 1979 (90), стр. 154).

Зверства украинских карателей в лесных селах Брянщины в детстве наблюдала жительница Кременчуга К. Азаренко. На ее глазах шуцманы без особой причины жестоко избили ее мать, убили некоторых крестьян, сожгли их постройки. Азаренко свидетельствует:
«Они, оуновцы, чтобы далеко была видна их «работа», сжигали поселки и живьем семьи в хатах наших, деревянных, свирепствовали и убивали больше, чем немцы».
Напомним, что кровавые оргии на территории соседнего государства шуцманы устраивали в тот период, когда гитлеровцы четко обозначили свою позицию в отношении оккупированной Украины. К переданному Венгрии Закарпатью, добавилась Галиция, включенная оккупантами в состав польского генерал-губернаторства с центром в Кракове. Львов стал Лембергом, т.е., «немецким» городом. Волынская, Ровенская и часть Тернопольской области, Полесье включалось в т.н. Рейхскомиссариат с центром в Ровно. Буковина была подарена еще одной союзнице фюрера – Румынии. Гитлеровские лакеи из ОУН получили «дырку от бублика».
Квази-правительство Ярослава Стецько – заместителя С. Бандеры, просуществовав несколько дней, было разогнано по приказу А. Гитлера. Не помогли ни клятвы членов правительства, среди которых оказался Р. Шухевич, в верности фюреру, ни практические доказательства этой верности, продемонстрированные путем развязывания террора в отношении населения оккупированной Украины.
Бандеровских лакеев в их коллаборационизме не остановил даже факт ареста немцами и тюремного заключения около 300 их лидеров. Правда, условия содержания под стражей верхушки ОУН-б скорее напоминали условия пребывания в пансионате или санатории, чем в гестаповском застенке.
Ни о какой «независимой» Украине, о которой (на словах) постоянно твердили оуновцы, не могло быть и речи. Для бандеровских лидеров не было секретом, что территория Украины, согласно планам гитлеровских бонз, была предназначена для ее заселения арийцами.

Так, в июне 1942 года состоялось совещание в ставке Гиммлера, на котором этот руководитель гестапо, СС и кумир Р. Шухевича дал указание на массовое уничтожение украинцев с целью очистить территорию Украины для будущего переселения немцев.

Между тем, защитники преступной деятельности украинских карателей даже общеизвестные, достоверные факты участия оуновских шуцманов, в последствии составивших руководящее ядро УПА, в массовых убийствах невинных людей пытаются всячески извратить в выгодном для себя плане и оправдать. Послушаем П. Дужого:
«Легион выезжает в районы боевых действий. Ими стала та часть Белоруссии, в которой бесчинствовали московско-эмгебистские партизаны, которые имели главной задачей и там, и на смежных украинских землях беспощадно уничтожать население». Оказывается, если верить на слово Дужому, вояки-шуцманы из 201-го батальона в Белоруссии защищали местное население от их же партизан. И именно за это кровавый эсэсовский преступник фон дем Бах-Залевский назвал это подразделение лучшим среди своих головорезов?... И зачем только немцы тратились на содержание украинских коллаборационистов?... Без комментариев!

А содержание шуцманов влетало рейху в копеечку. Тем более, что оуновские прихлебатели гитлеровских бонз зорко следили за исполнением этой части контракта. Поверим на слово в этом вопросе абверовцу Бизанцу, который с немецкой аккуратностью фиксировал поведение своих подопечных из ОУН.
Отвечая на вопросы следствия относительно своих контактов с Р. Шухевичем, А. Бизанц в 1949 году утверждал, что в период проведения карательных операций в районе Винницы, а также на территории Белоруссии Шухевич имел возможность неоднократно приезжать во Львов, где встречался с абверовцами, в том числе, с Бизанцем.
Так, в декабре 1941 года Шухевич прибыл во Львов из-под Винницы. Посетив Бизанца, он обратился к нему с просьбой защитить семьи нахтигалевцев, обеспечить их пайками и денежным содержанием. Со слов Шухевича, после ареста Бандеры гестаповцами нахтигалевцы сильно беспокоились о судьбах членов своих семей и родственников. Бизанц в просьбе не отказал и тут же издал приказ по дистрикту «Галичина», запрещавший вывоз в Германию членов семей карателей из 201-го батальона, а также обеспечении их пайками и деньгами.
В ноябре 1942 года Шухевич, на этот раз из Белоруссии, снова прибывает в родной Львов. На встрече с Бизанцем рассказывает, что 201-й батальон часто проводит карательные операции не только против белорусских партизан, но и поддерживающего их гражданского населения.

Справедливости ради следует отметить, что «заслуги» карателей перед Рейхом достойно оценивались не только оккупантами, которые наградили крестами многих офицеров 201-го батальона, в том числе, его руководителей Евгения Побигущего и Романа Шухевича. Уже после войны, оказавшийся в благополучной Европе Евгений Побигущий бывший командир201-го батальона шуцманов, бывший командир полка дивизии СС «Галичина», удостоился ордена католической церкви. По-видимому, за «необыкновенную святость»?
Там же, на Западе, иерархи римско-католической церкви окружили почетом и уважением многих оуновских палачей. Таких, например, как капеллан карательных подразделений полиции, дивизий СС «Галичина» Иван Гриньох или первый руководитель кровавой СБ ОУН-б Микола Лебедь. Эсбиста Лебедя после войны не только спрятали от справедливого возмездия в одном из униатских монастырей в Италии, но и дали ему возможность написать там дезинформационную книгу под названием «УПА».
Хотелось бы, чтобы нынешний римский понтифик Иоанн Павел II, бесконечно извиняющийся за средневековые преступления своей церкви, наконец, честно посмотрел в глаза верующих и упомянул грехи недавние – поддержку церковью в 30-40-е годы нацистских режимов, освящение их преступлений. Однако вряд ли это произойдет сейчас. Эдак лет через 500, возможно, об этом вспомнят? Как и о тех католиках, которые после развала СССР захватывали православные храмы и избивали православных верующих в Западной Украине.

В последующем, в среде галицкой интеллигенции стало известно, что каратели из 201-го батальона потерпели жестокое поражение от белорусских партизан в районе Орши, после которого так и не смогли по-настоящему восстановить боевой дух. К тому же, оптимизма им явно не прибавляло ухудшившееся после Сталинградской битвы положение немецких войск на Восточном фронте.
Период окончания службы украинских карателей у немцев по контракту довольно разноречиво отражен в литературе. Наиболее серьезные западные ученые уход бывших нахтигалевцев во главе с Р. Шухевичем «в подполье» объясняют необходимостью выполнять очередную задачу оккупантов – задачу розыска и уничтожения гражданских лагерей, созданных в лесах Белоруссии и Украины, бежавшими из гетто представителями еврейского населения.
По их утверждению, 14 октября 1942 г., в религиозный праздник Покровы, Роман Шухевич и бывшие вояки «Нахтигаля» с оружием в руках «дезертируют» из эсэсовского корпуса и уходят в леса уничтожать бежавших евреев. Уже после войны, в апреле 1948 года УГВР (бандеровский «парламент» – Л.П.) своим специальным постановлением утвердила дату 14.10.1942 г. официальным днем образования УПА. В действительности же бандеровцы свои вооруженные отряды начали называть «УПА» с весны 1943 г., «отняв» это название, вместе с некоторыми бандами, прежде всего кавалерией, у атамана Бульбы-Боровца.

О том, что первые вооруженные отряды бандеровцев имели название не УПА, а УНА (Украинская националистическая армия) утверждает все тот же Бульба-Боровец в своей книге «Армія без держави». Основной состав УНА состоял из бывших служащих различных полицейских подразделений, в том числе 201-го батальона шуцманшафт, «дезертировавших» по указанию абверовской агентуры из ОУН с немецкой службы.
Признает это в своей статье и Степан Бандера, подчеркивая:
«Таким образом, Дружины Украинских Националистов под предводительством Романа Шухевича дали Украинской Повстанческой Армии не только стержневые командные и воинские кадры, но и основной вклад для отработки собственных организационных и оперативных способов».
С его мнением полностью соглашается Петро Дужий, который поместил в своей книге (см. стр. 148-149), изложенную выше цитату своего «вождя».
А вот что сказал по этому поводу бывший член ЦП ОУН-б, бывший командир УНС Александр Луцкий: «Большинство участников УПА были насильно туда втянуты. И только меньшая часть является добровольцами. При этом следует пояснить, что добровольцами были те, которые пошли в УПА только в силу крайних обстоятельств: полицейские украинской полиции, дезертиры из Красной Армии, беглецы с работы в Германии и т.п. Не будь таких обстоятельств, эти лица никогда не пошли бы в УПА».

Вполне объяснима и причина первоочередного создания УПА на Волыни, Ровенщине и в районах Северо-Западного Полесья, а не в Галиции. В Галиции оуновцам и их гитлеровским союзникам долгое время удавалось упреждать создание советского антифашистского подполья, там почти не было советских партизан. На Северо-Западе Украины, наоборот, к началу 1943 г. действовало и усиливалось мощное партизанское движение, которому иногда удавалось буквально парализовать коммуникации немецких войск.
Современные псевдо-историки из ОУН, продолжая утверждать, что их УПА создана 14.10.1942 г., ссылаются на приказ «Чупринки» от 14.10.1947 г., текст которого приводится в изданной на Западе «Летописи УПА». В числе таких «историков» можно назвать профессора В. Сергийчука (см. В. Сергийчук. «ОУН-УПА в роки війни». Київ, 1996 р., стр. 231). В действительности же мы имеем дело с тривиальной фальсификацией со стороны «Чупринки» или его более поздних биографов. В октябре 1942 года Шухевич еще находился в составе карателей фон дем Баха-Залевского. В марте-апреле 1943 года он, вместе с «Максимом Рубаном», лично участвовал в создании бандеровской УПА на Волыни, а летом 1943 года – УНС в Галиции.
Командир «армии бессмертных» наверняка знал, что до февраля 1943 года вооруженные отряды ОУН-б не назывались термином «УПА».

Желающие убедиться в справедливости наших слов могут обратиться к свидетельствам разного уровня руководителей ОУН-УПА, прежде всего, Михаила Степаняка («Серого»), Александра Луцкого («Богуна»), Юрия Стельмащука («Рудого»), Федора Воробца («Верещаки») и многих других.
Фальсификаторы истории ОУН-УПА также утверждают, что УПА существовала до 1952 г., что является ничем иным, как вопиющей дезинформацией общественного мнения.
Уже в августе 1945 г., по указанию командира «армии бессмертных» Романа Шухевича, была расформирована и прекратила свое существование УПА-«Пивнич». В июле 1946 года приказом «Чупринки» расформирована УПА-«Запад» (бывшая УНС).
Этому решению способствовали успехи советских правоохранительных органов, воинских подразделений, разгромивших крупные банды УПА. Сама жизнь вынудила «Чупринку» и его сообщников дробить свои силы и уходить в глубокое подполье, нападать из-за угла, как правило, на беззащитных людей. Основные силы УПА в этот период представляли не столько озлобленные банды убийц, прятавшихся в труднодоступных лесных и болотистых местах, сколько так называемые самооборонные кустовые отделы (СКО), состоявшие из легализовавшихся оуновцев, творивших свои черные дела под покровом ночи, а затем, в дневное время, подобно оборотням принимавших вид мирных жителей.

Оуновские авторы оправдывают «дезертирство» Р. Шухевича и его группы из немецкой полиции желанием бороться против немецкого оккупанта, советских и польских партизанских отрядов на Западной Украине. Петро Дужий приводит в своей книге воспоминания жены Шухевича Наталии:
«Но, кроме того, хочу дополнить. Он был в том Легионе... На Волыни...(подчеркнуто нами – Л.П.). И взбунтовались наши, сказали, что они с ними (немцами) не будут. Они расформировывают тот батальон, распускают... А офицеров всех забрали, что-то их 14 было, привезли во Львов. Во Львове, значит, немцы хитрые, но он хитрее...».

Одним словом, «перехитрил Р. Шухевич глупых немцев», за что, якобы, арестовывают его жену, но через месяц выпускают с просьбой передать мужу, чтобы ничего не боялся и пришел к представителям Германии... Но, довольно дезинформации. Обратимся к послевоенным свидетельствам абверовцев и оуновцев.
Член центрального провода ОУН Михаил Степаняк в августе 1944 года рассказал следователю, что в декабре 1942 года он и Лебедь, а также «Гармаш» направили Шухевичу письмо с предложением перевести весь батальон шуцманшафт №201 на нелегальное положение. Шухевич это письмо никому из товарищей не показал, что вызвало недовольство и подозрения у тогдашних руководителей ОУН.
По-видимому, с целью оправдать Шухевича перед его оуновскими друзьями, немцы в конце того же 1942 года «задержали» и привезли его во Львов, где для видимости около 3 дней содержали в гестапо, затем, без всяких предварительных условий, выпустили.
Естественно, Степаняк не мог знать всех деталей сотрудничества Шухевича с Абвером и гестапо. Уже после войны кое-что стало известно после допроса все того же абверовца Бизанца, который рассказал о своих встречах с «Чупринкой» в 1942 и 1943 гг.
Как утверждал Бизанц, в феврале 1943 года Шухевич, официально разыскивавшийся немцами, в форме офицера полиции снова появляется в львовском кабинете абверовца. Он просит помощи в освобождении своей жены Наталии, незадолго до этой встречи взятой под стражу гестаповцами. Бизанц незамедлительно обращается к губернатору дистрикта, эсэсовскому генералу Отто Вехтеру. Наталья Шухевич была немедленно освобождена.
В марте 1943 года Шухевич вновь у Бизанца. И снова в мундире офицера полиции. Он благодарит Бизанца за оказанное содействие в освобождении жены.
Как Бизанцу стало известно несколько позже, у Шухевича были близкие «друзья» и среди гестаповцев. В частности, таким другом был Ярослав Мороз, служивший с 1941 по 1942 г. г. во Львовском гестапо в звании фельдфебеля. В 1943 году Мороз окажется в дивизии СС «Галичина».
С Абвером Р. Шухевича связывало долголетнее сотрудничество, не прекращавшееся да самого краха Третьего Рейха. В 1945 году Бизанцу стало известно, что его «друг» Шухевич связан с центральными органами Абвера через посредничество доктора Гринива, приятеля С. Бандеры. Через Гринива, находившегося в городе Колин близ Праги, по уверению Бизанца, к Шухевичу направлялись немецкие связники-парашютисты.

Между гитлеровцами и УПА поддерживалась также постоянная радиосвязь. В частности, офицеры абвера: оберлейтенант Йозеф Мюллер и доктор Вальтер Фель с помощью радиопередатчиков получали от Шухевича разведданные о расположении частей Советской Армии, передавали ему указания о проведении разведки и диверсий в тылу советских войск.
Неоценима роль Романа Шухевича в создании и укреплении УПА, придании подразделениям этой «армии» формы штурмовых отрядов СА, созданных Гитлером и Ремом еще в 20-х годах. Функции немецкого гестапо в УПА выполняла СБ, состоявшая почти поголовно из бывших полицейских, эсэсовцев, в основном, галичан. Постоянными репрессиями мирного населения и рядовых уповцев занималась также военно-полевая жандармерия (ВПЖ).

Процитируем одного из влиятельных бандеровцев генерала М. Смовского: «В отрядах УПА-Бандеры были не только партийные наблюдатели «политруки», но и уполномоченные СБ... Эсбисты были законом и судом в УПА-Бандеры. СБ была организована по гитлеровскому образцу. Почти все команды СБ — это бывшие курсанты гитлеровской полицейской школы в Закопане с годов 1939-1940. Обучали их гестаповцы».
Не была УПА и не могла быть ни армией, ни вооруженной формацией народа. Это был вооруженный отряд одной фашистской партии – ОУН-б.
Армии, как известно, создаются правительствами суверенных или официально признанных государств. Украина же в период образования УПА была оккупирована фашистской Германией. УПА не имела своей формы. Ее вояки носили немецкие, польские, советские мундиры или ходили в гражданской одежде.
Бандеровскую УПА не признавали влиятельные политические силы украинского общества. Не говоря уже о негативном отношении сограждан из советской Украины, террористические методы бандеровцев осудили мельниковцы, сторонники Бульбы-Боровца, президента украинского правительства в эмиграции К. Левицкого, гетманцы и т.д.
Нельзя ее оценивать и в качестве некоего проявления «национально-освободительного движения», так как основным методом пополнения куреней и отрядов УПА была мобилизация. За отказ вступать в УПА не только убивали призывника, но, нередко, и членов его семьи. Мобилизованного, как правило, закрепляли кровью. Для этого ему обычно приказывали убить еврея, поляка или, чем-то провинившегося перед бандитами и их руководителями, украинца.

Во главе УПА стояли многолетние агенты Абвера и гестапо: Д. Клячкивский, Р. Шухевич, М. Лебедь, Р. Волошин, Я. Бусел, А. Луцкий, Д. Грицай, С. Арсенич-Березовский, Д. Маевский.
Только Абвер располагал в руководстве УПА целым подразделением своих офицеров. Вот некоторые из них:

капитан абвера Роман Шухевич («Чупринка»), награжден двумя крестами и медалью гитлеровской Германии;

капитан Абвера Василь Сидор («Шелест») – командир роты 201-го батальона шуцманшафт, затем командир УПА «Запад», награжден немецким крестом;

старший лейтенант Абвера Д. Клячкивский («Клим Савур»);

капитан Абвера И. Гриньох («Герасимовский», «Данилив») – организатор и член Главного штаба УПА, отвечал за связь УПА с Абвером и гестапо, бывший капеллан бандеровского батальона «Нахтигаль», капеллан 201-го батальона шуцманшафт, главный капеллан 14-й Ваффен СС дивизии «Галичина», кавалер 2-х немецких крестов;

старший лейтенант Абвера А. Луцкий («Богун») – бывший командир взвода 201-го батальона шуцманшафт, командир УНС (галицийский вариант УПА), с начала 1944 года зам. командира УПА;

капитан Абвера В. Павлюк («Ирко») – командир роты 201-го батальона шуцманшафт — куренной УПА на Ивано-Франковщине, затем районный проводник ОУН на Львовщине;

старший лейтенант Абвера Ю.Лопатинский («Калина») – член Центрального провода ОУН и Главного штаба ОУН, активный участник кровавых преступлений нахтигалевцев во Львове (июнь 1941 г.);

капитан (гауптштурмфюрер) Ваффен СС П. Мельник («Хмара») — командир роты дивизии СС «Галичина», куренной УПА.

Согласно захваченному при освобождении Львова гестаповскому документу от 22.04.1944 г., на совещании сотрудников немецких спецслужб выступил подполковник Абверкоманды №202 Залингер, который сообщил, что использует в интересах разведки оуновца Романа Шухевича. Он также упомянул, что Шухевичем было направлено к абверовцам несколько человек для обучения их навыкам радиосвязи.
Со слов Залингера, Шухевич предложил ему также вооружить все отряды УПА Галиции и постепенно перебрасывать их через линию фронта в тыл советских войск для ведения диверсионно-разведывательной работы. О том, что это предложение имело свои последствия, свидетельствовали конкретные дела бандитов УПА, которые, перейдя линию фронта, стреляли в спины красноармейцев, взрывали мосты и поезда, военные объекты, совершали теракты в отношении крупных советских военачальников.
По свидетельству члена Главного провода ОУН Степаняка Михаила (25.08.1944 г.), в 1941 году немцами был арестован один из оуновских лидеров Ростислав Волошин («Горбенко»). Однако, в конце 1942 года его выпустили, так как он согласился сотрудничать с оккупантами, о чем написал соответствующую расписку.
По свидетельству Степаняка и других арестованных оуновцев, совсем не просто складывались отношения между руководителями УПА. Узкому кругу оуновцев было известно, что у бывшего карателя Романа Шухевича явно не сложилось с первым командиром УПА Д. Клячкивским («Клим Савур»). Привыкшему к партизанской вольнице атаману «Савуру» не по душе пришлась жесткая дисциплина бывшего офицера немецкой полиции «Чупринки». Затаил зло на «Чупринку» и Микола Лебедь, почувствовав с его стороны угрозу своему абсолютному владычеству в оуновском подполье.

Однако, обстановка на восточном фронте, активизация в тылу антифашистской борьбы советских и польских партизан вынуждали Абвер и гестапо не обращать внимание на эти дрязги, действовать решительно: ускоренными темпами создавать и укреплять УПА, вооружать ее, одновременно продвигая на руководящие посты в этом формировании своих наиболее надежных и проверенных на конкретных делах людей.
В феврале 1943 года воля немецких спецслужб была материализована на 3-й Конференции ОУН, на которой было высказано предложение освободить Миколу Лебедя с поста руководителя провода ОУН. Руководителем провода было предложено избрать Романа Шухевича с титулом «первый среди равных». Вскоре Шухевич становится военным референтом провода ОУН, что,фактически позволило ему вмешиваться в руководство отрядами УПА, к крайнему неудовольствию ее формального командира «Клима Савура». Лебедь был обвинен в нарушении «демократии» во взаимоотношениях с другими руководителями ОУН. Ему также вменили вину за провал в организации диверсий в тылу советских войск.
Вскоре трения между оуновскими главарями вылились в открытый конфликт между ними на совещании 9.04.1943 г., созванном по желанию М. Лебедя. В ходе дискуссии, по предложению Шухевича, Лебедя уговорили выйти из помещения. Когда Лебедь ушел, Роман Шухевич выступил с критикой в его адрес, обвинив бывшего «шефа» ОУН в склонности к устаревшим методам руководства, стремлении установить личную диктатуру в ОУН.
По предложению Шухевича, Лебедь был смещен с высшего поста в ОУН. Главным руководящим органом управления ОУН было избрано трехчленное бюро, в котором «Чупринка» де-юре был главным. Позже решения февральской Конференции и апрельского совещания ОУН были реализованы на 3-м Чрезвычайном Сборе ОУН, утвердившем Шухевича на должности «первого среди равных» руководителя бюро Главного провода ОУН.
Не исключено, что злопамятный агент гестапо М. Лебедь затаил злобу на выдвиженца Абвера «Чупринку», что позволило впоследствии Мирону Матвиейко подозревать его в причастности к гибели командира «армии бессмертных». Не мог простить Шухевичу унижения и постоянного вмешательства в его дела и «Клим Савур», в причастности к гибели которого некоторыми оуновцами подозревался уже сам «Чупринка».
По свидетельству Александра Луцкого, «Клим Савур» «начал уставать от дисциплины и не одобрять директив Главного Провода». Вначале его с большим трудом усмирял Ростислав Волошин. Однако, вскоре Клячкивский перестал отчитываться и перед Волошиным.

Отношения между Клячкивским и Шухевичем ярко характеризует следующий случай, который, к тому же, свидетельствует о том, что «Чупринка» вовсе не был таким «гениальным полководцем», каковым его изображают современные оуновские борзописцы.
В период апогея геноцида польского населения (лето 1943 г.), в процессе которого, по самым скромным оценкам специалистов, бандеровцами уничтожено не менее 100 000 мирных поляков, несколько отрядов УПА под общим командованием Романа Шухевича 31 августа 1943 г. атаковали польское село Пшебраже на Волыни.
Это село было знаменито тем, что в нем спасались многие тысячи женщин, стариков и детей, которым удалось бежать от кровавой расправы оуновских бандитов из других населенных пунктов. За счет беженцев из сожженных украинскими фашистами польских сел и хуторов население Пшебраже возросло к августу 1943 года до 30 000 человек. Для их защиты мужчины села создали сельскую самооборону, вооруженную стрелковым оружием. Защищать мирных поляков от немецких и украинских фашистов помогали также советские партизаны из отряда Прокопюка, дислоцировавшегося в ближайшем лесу.
Для успеха операции Шухевич обеспечил многократное превосходство в силах. В рядах уповцев насчитывалось около 10 000 человек, наиболее боеспособных и надежных из которых (4 000 галичан) Шухевич перебросил из окрестностей Львова. На вооружении бандитов находилось 66 тяжелых пулеметов, 86 ручных пулеметов, 17 минометов, 2 полевых орудия.
Сражение продолжалось почти целый день и закончилось полным, поражением украинских фашистов. Успех сражения обеспечила атака советских партизан и конницы из Пшебраже в тыл нападавших. Бандиты, потеряв сотни вояк убитыми и раненными, 17 тяжелых и 6 ручных пулеметов, 6 минометов, панически бежали в сторону украинского села Рудники. В ярости от бессилия, «Чупринка» приказал расправиться с каждым, кто проявил трусость или нерешительность, что и было сделано. Среди жертв этой расправы оказался православный священник из села Рудники, накануне боя уговаривавший уповцев не нападать на мирных соседей.
Как утверждал Александр Луцкий, «Клим Савур», возмущенный низким уровнем командования операцией, во всеуслышание заявил: «Из Шухевича такой же командир, как из рака жеребец!» Нетрудно было предположить, что злопамятный Шухевич никогда не простит своему сопернику такой характеристики.

Некоторые ветераны УПА рассказывали автору этих строк, что невысокого мнения о командирских качествах Шухевича был не только Клячкивский, но и многие другие командиры повстанческих отрядов, оперировавших на Волыни и Ровенщине. Особенно возмутил их один случай, произошедший летом 1943 года в период движения в сторону Карпат соединения дважды Героя Советского Союза С.А. Ковпака. В период передвижения по Волыни советские партизаны разгромили несколько куреней УПА, захватили склады и разрушили их мастерские в Свинаринском лесу.
Вместо того, чтобы защищаться и попытаться организовать отпор ковпаковцам, Шухевич бежал со своей охраной во Львов, где умолял немцев помочь ему в борьбе с советскими партизанами.
Немецкие фашисты сжалились над своим приятелем и союзником. Было принято совместное решение оккупантов и ОУН по созданию Украинской национальной самообороны (УНС). Из бывших полицейских, активистов ОУН срочно сформировали 5 батальонов (900 человек), во главе которых поставили агента Абвера, бывшего нахтигалевца Александра Луцкого («Андриенко», «Беркут», «Богун», «Богдан»).
УНС немцы вооружили немецким оружием, поставили на продовольственное и боевое довольствие вермахта. С обмундированием было сложнее, поэтому только офицерам выдали немецкую военную форму. Рядовые были экипированы в гражданскую одежду. Примечательный факт – на головных уборах офицеров красовались немецкие кокарды, а не национальные трезубцы.
После нескольких стычек в Карпатах ковпаковцы наголову разгромили УНС. Из 900 вояк уцелело не более 300, которые со временем были переформированы Шухевичем в УПА-«Запад». УПА-«Запад» возглавил агент Абвера, бывший офицер 201-го батальона шуцманшафт Василь Сидор («Шелест»).
Сокрушительное поражение от Ковпака не помешало уцелевшим участникам боев из УНС, оказавшимся после войны на Западе, извратить события и распространять по миру легенды о своих «победах» над советскими партизанами. Предательские убийства из-за угла отдельных ковпаковцев или уничтожение их мелких групп, отбившихся от батальонов соединения при возвращении из рейда, оуновцы и их «историки», вроде Петра Мирчука, выдали за крупные победы.

В действительности, основные потери советские партизаны понесли от регулярных эсэсовских и полицейских полков (речь идет о 4-м, 6-м и 12-м полках полиции, из которых 4-й и 6-й вошли в состав дивизии СС «Галичина» – Л.П.), подразделений жандармерии, стянутых в район Карпат по личному распоряжению Гитлера, взбешенного успешными действиями соединения Ковпака в Галиции – регионе, считавшемся оккупантами своим самым надежным тылом в оккупированной Европе.
Украинская национальная самооборона (УНС), этот галицийский вариант УПА, созданная и обеспеченная всем необходимым оккупантами, яркое свидетельство коллаборационизма «участников национально-освободительного движения», которое делает невозможным любой вариант признания бандеровской ОУН-УПА «воюющей на стороне антигитлеровской коалиции».
В отличие от оуновцев, помощь Ковпаку в его сражениях против немцев и бандеровцев в период Карпатского рейда оказывали польские отряды Конвента независимых организаций и лесной отряд Армии Крайовой (АК) под командованием С. Косибы.
В своей книге, посвященной Карпатскому рейду, С.А. Ковпак с благодарностью вспоминает о помощи, оказанной ему участниками польского антифашистского подполья.

Между тем, сотрудничество ОУН-УПА с немцами не просто продолжалось, а, особенно с приходом на должность руководителя этих формаций в Западной Украине Р. Шухевича, крепло и развивалось по восходящей линии.
Член ЦП ОУН Степаняк Михаил («Серый») утверждал:
«... На протяжении всей войны бандеровцы, а именно УПА, вели борьбу против красных партизан и отдельных частей Красной Армии... В 1943 году были изданы официальные приказы по УПА, запрещающие нарушать немецкие коммуникации, уничтожать немецкие склады оружия и продовольствия, нападать на немецкие подразделения даже в том случае, если они обессилены и отступают... На 2-м и 3-м Великих Сборах националистов было принято ряд решений антинемецкого характера, однако, в жизнь они не были воплощены...
По мере того, как Шухевич («Чупринка», он же «Тур») почувствовал свою прочность и стал председателем бюро бандеровского Центрального Провода ОУН, он стал по всем вопросам, по которым ранее критиковал «Максима Рубана» (Лебедя), вести линию еще более диктаторскую и реакционную, чем «Рубан», в частности, стал отменять решение 3-го Великого Сбора ОУН в вопросе восстания против немцев и их сателлитов. На 3-м Великом Сборе Шухевич выступил против концепции «общеукраинского представительства», против принятых ранее антинемецких решений, заменив их другими, направленными исключительно на борьбу против Советской власти в советском тылу, для чего уделял внимание укреплению и расширению УПА...».

В октябре 1943 г., опять же, по инициативе «Чупринки», оуновцы отправляют в адрес губернатора дистрикта «Галичина» «Открытое письмо ОУН» с предложением немедленно начать переговоры о более тесном взаимодействии, ввиду угрозы приближения к территории «восточных тирольцев» Красной Армии и, в связи с активизацией участников советско-польского антифашистского сопротивления.
Полное представление об этих переговорах дают возможность получить трофейные документы львовского гестапо, хранящиеся в наших архивах.
Как следует из содержания этих документов, посредником на переговорах с украинской стороны Шухевич определил бывшего капеллана нахтигалевцев Ивана Гриньоха («Герасимовского»). Немецкую сторону представлял начальник полиции безопасности СД штурмбанфюрер СС В. Витиска, который в качестве посредника на переговорах с оуновцами использовал гестаповца, криминал-комиссара Паппе.
Оуновцы настолько глубоко погрязли в своем предательстве, что, не моргнув глазом, обещали передавать немцам дезертиров из дивизии СС «Галичина», перебежавших в УПА в надежде бороться за независимую Украину. Особый цинизм этому факту придает то обстоятельство, что на верную смерть, насильно мобилизованных в войска СС перебежчиков, обещал передавать один из лидеров ОУН-б Иван Гриньох – бывший главный капеллан дивизии СС «Галичина», ближайший сподвижник митрополита А. Шептицкого, посредник на переговорах между «Чупринкой» и оккупантами.
Переговоры держались в строгом секрете от рядовых уповцев и низшего командного звена «армии бессмертных». Немецкая сторона обязалась обеспечить УПА оружием, боеприпасами и взрывчаткой. Это обещание было выполнено. Только подразделением майора Гельвиха на Волыни и в Галиции было конспиративно заложено около 40 баз с военным снаряжением для украинских «повстанцев». Альбом с картами и пометками мест расположения баз немцы передали начальнику главного штаба УПА Д. Маевскому.