МакеевДон

Созванный митрополитом Онуфрием «собор» УПЦ, провозгласил одностороннее самочинное отделение от Московского патриархата. Бывшая УПЦ МП окончательно ушла в раскол. На Украине остались миллионы православных, но не осталось православной церкви.

РПЦ предстоит принять трудное решение, и я не уверен, что у неё сразу найдутся на это силы. Но, думаю и надеюсь, что Патриарх Кирилл, как многоопытный пастырь и предстоятель, сможет найти нужные слова, чтобы постепенно убедить Священный Синод в необходимости полного разрыва с раскольниками, отмены решений о создании УПЦ и принятия украинских приходов и монастырей непосредственно в юрисдикцию РПЦ, без промежуточных звеньев, даже без восстановления экзархата.

После того, как митрополит Онуфрий (Березовский) в 2014 году был избран предстоятелем УПЦ МП сразу несколько московских батюшек с украинскими корнями сказали мне, что ему предначертан мученический венец, поскольку «этот святой человек» не позволит УПЦ МП дальше идти путём соглашательства, проложенным митрополитом Владимиром (Сабоданом) и его драбинковскими выкормышами.

Тогда митрополита Онуфрия я почти не знал, но привык, во-первых, с осторожностью относиться к любым однозначным заявлениям (от «победа будет за нами», до «это святой»). Всегда есть шанс ошибиться, есть вариант катастрофической случайности, наконец, люди и обстоятельства часто меняются. Поэтому я предпочитаю руководствоваться киношной мудростью Голливуда и «никогда не говорить "никогда"». Во-вторых, церковь не канонизирует ныне живущих, да и при канонизации мёртвых требует доказательств того, что ими совершались чудеса как при жизни, так и после смерти.

Поэтому своим собеседникам я говорил, что спешить не надо. Митрополита Владимира те же люди тоже при жизни святым провозглашали, а потом выяснилось, что он может быть и «отшельник, подвижник, но не святой»: драбинковщину развёл и в потакании автокефалистам был неоднократно замечен. Что же касается не только Онуфрия, но и всего украинского священноначалия, то ведь они и Владимиру потакали, и драбинковщину терпели, хоть имели все возможности пресечь на корню возвышение в митрополиты «монаха» нетрадиционной ориентации.

Кстати после кончины Владимира, Драбинко сохранил большую часть своих регалий и влияния, поделившись в пользу новой команды лишь некоторыми доходными местами. В конечном итоге он открыто агитировал за переход в ПЦУ и ушёл из УПЦ МП сам, громко хлопнув дверью и уведя с собой всех, кого смог. Так что Онуфрий и другие иерархи несут за драбинковщину не меньшую ответственность, чем Владимир. Равно как несут солидарную ответственность за старт филаретовщины и начало автокефализма Онуфрий и все иерархи Украинского экзархата РПЦ, единогласно проголосовавшие в 1991 году за автокефалию по предложению Филарета (Денисенко).

Что характерно, о далеко не монашеской жизни экзарха всея Украины Филарета в Киеве знали не только православные, но все (от пионеров до членов политбюро ЦК КПУ). Тем не менее, украинские иерархи ни разу не возвысили голос против экзарха, пока он не был извергнут из сана, а затем и анафематствован Собором РПЦ. История как две капли воды напоминает ситуацию с Драбинко. Последний только предстоятелем церкви не сумел стать, но он ещё молод и останавливаться на достигнутом не планирует.

Свою страусиную позицию иерархи УПЦ всегда прикрывали интересами церкви. Филарета в эпоху экзархата нельзя было критиковать, «чтобы не спровоцировать гонения со стороны коммунистов», Владимира и Драбинко, во времена «автономной» УПЦ, «чтобы не спровоцировать гонения со стороны националистов». Все совершаемые ими низости и подлости, все случаи соглашательства с властью объявлялись хитроумными манёврами во спасение украинского православия. Только манёвров на Украине становилось всё больше, а православия всё меньше. Вот Онуфрий уже и доманеврировался до автокефалии. Скоро доманеврируется до унии.

Сейчас Киевом, Варшавой и Вашингтоном усиленно пробивается визит папы на Украину. Понимающий, чего ждут от этого визита организаторы, и опасающийся, что в результате наступит полный разрыв с РПЦ, папа Франциск пытается увернуться. Но ему не дадут — разве что уйдёт на покой, как его предшественник Бенедикт XVI, отказавшийся играть в американские игры. Тогда в Киев приедет уже другой папа.

Очередную православно-католическую унию продвигают варфоломеевские греки на американской службе, за неё открыто ратовал сразу после создания ПЦУ Драбинко, Епифаний (именуемый предстоятелем ПЦУ) сделает что скажут. Онуфрия же вновь вызовут на собеседование с сотрудниками Госдепа США и Офиса президента Украины и так же как сейчас сказали: «или объявляешь автокефалию, или идёшь в ПЦУ», скажут: «или идёшь в ПЦУ и с ней в унию, или подписываешь унию отдельно». И что-то мне подсказывает, что Онуфрий вновь решит, что должен «спасать украинское православие» и уния незамедлительно последует за автокефалией.

А что ему делать? Для православных он уже чужой. Для украинских нацистов, как был «московским попом», так и остался. Кто защитит нажитое непосильным трудом имущество УПЦ от разграбления? Никто же, кроме Ватикана и Вашингтона. А что церковь без имущества? Не могут же Онуфрий и прочие иерархи уйти в подполье, служить в «катакомбах» (на частных квартирах, в гаражах, сараях и т.д.), как делают многие их несломленные священники. Так ещё от всяких неустройств и правда святым станешь досрочно.

Монах уходит от мира, чтобы спасти свою душу, отгородившись от соблазнов монастырскими стенами. Это его личный выбор, хоть сына своего Иисуса Христа Господь наоборот послал в мир, помогать людям противостоять соблазнам и вести их к свету истины, даже ценой жизни. Монахи, становясь церковными иерархами, возвращаются в мир. Они больше не отгорожены от активной общественной жизни монастырскими стенами, на них Господом возлагается та же тяжкая миссия: уберегать паству от соблазнов и вести её к свету истины даже ценой жизни. И мы знаем массу примеров действительно подвижнической деятельности церковных иерархов, как на заре христианства, когда они не задумываясь шли в львиный ров, так и в более близкие нам времена, когда патриарх Тихон был гоним и умер, но не отступил под давлением большевиков, не принял обновленчества («ради спасения церкви»). В ходе гонений на церковь был уничтожен почти весь русский епископат и большинство священников, но вопреки всему православие на Руси устояло, как устояла церковь во времена гонений римских императоров.

А вот соглашатели со времён Рима и до обновленцев всегда исчезали. Как они ни кланялись властям, но, не имея опоры в массах верующих, быстро оказывались не нужны.

Украинские бывшие православные иерархи сделали очень много для того, чтобы гонения на православие на Украине имели успех.

Разделив единое церковное тело в начале 90-х, они, идя на поводу у своих амбиций, продолжают делить его по сей день, дробя на всё более мелкие осколки. Они политизировали церковь и поставили её на службу нацистскому режиму, защищая свои шкурные интересы. Ни разу никто из них не возвысил голос против противной не только Христовым заповедям, но и конституции Украины военной кампании, развязанной режимом против Донбасса. А сейчас вдруг заповедь «не убий» вспомнили, причём применительно исключительно к России. Сами они почему-то вместо того, чтобы вторую щёку подставить, благословляют на убийство православных нацистско-языческие войска киевского режима. Тот же Онуфрий требовал от Путина выпустить остатки полка «Азов» с «Азовстали» на киевских условиях (с оружием в Запорожье), но ни разу не вспомнил о тысячах безвинных узников и жертв СБУ и самочинных нацистских охранителей. А ведь многие из них — прихожане Лавры, лично ему знакомы.

Но что говорить о людях, если даже свой самозваный «собор» Онуфрий (чтобы усыпить бдительность своих оппонентов внутри УПЦ) до последнего преподносил как архирейское собрание (неправомочное решать вопросы автокефалии) и даже не осмелился проводить его в Лавре, опасаясь противодействия насельников.

Надеюсь, что они наконец довели своё грязное дело до конца, что исчерпали терпение Господа и, наконец, их усилиями политическое образование УПЦ исчезнет, а на Украину вернётся Русская Православная Церковь, единая и неделимая, как вся Святая Русь.

Ростислав Ищенко