МакеевДон

Любая война, идущая на земле, задолго до этого начинается на небе – в мире, невидимом плотскому глазу. Брань не стихает никогда – здесь, в миру, мы видим только ее тени, слабые отблески, хотя и они кажутся нам беспощадными.

Как и любое испытание от Бога человекам, война отсеивает неверных и колеблющихся, а верных после многих скорбей утверждает и поднимает их души на новое небо. Достаточно одного взгляда на события в Украине, чтобы понять: схлестнулись в битве не русский мир Крыма и Донбасса и вскормленный Западом «український патріотизм» Галиции, а антиподы куда более масштабные.

В кровавой майданной мешанине нападки на Русскую Православную Церковь кажутся только одним из многочисленных, не самых первостепенных штрихов общей картины. Но главный обман дьявола – в том, что он не виден на первый взгляд. Самое важное уходит на второй план, тонет в бесчисленных изменяющихся штрихах; истина затирается и делается мелкой и второстепенной. Когда Господь говорил о Своем местопребывании на земле – Церкви – и о том, что врата ада не одолеют ее, Он, конечно, имел в виду не только прямое противостояние, но и, зная природу отца лжи, подразумевал и обман, подмену понятий, тонкие сети не сразу распознаваемого даже духовно высокими людьми обольщения.

Две истории о том, как отразилась на судьбах православных священнослужителей из Луганской области гражданская война на Донбассе, покажут, насколько приблизились к душам в этой точке земли незримые врата ада…

Солнечная улыбка отца Димитрия

Когда в Свято-Никольский храм, что в станице Луганской, входил отец Димитрий Луценко – юный, русоволосый, всегда словно с пасхальной радостью на лице – бабульки бросали все свои дела, освобождали руки от свечей, пакетов и сумок, вскакивали с лавочек и бежали к нему под благословение. Я тогда жила в Луганске и ходила в свой приходский храм; в станице, тогда райском уголке, что в 10 километрах от города, бывала по случаю: присматривали дом – но и в здешнюю церковь захаживала. И вот, меня просто сразила и покорила улыбка этого священника – тихая, светлая, добрая. Посмотришь на такое лицо, всё просветленное этой приветливой улыбкой – и целый день ходишь, словно с ясной лампадкой внутри. Все прихожане находились под ее обаянием, любили молодого иерея чрезвычайно – по-сельски бесхитростно и простодушно.

«Когда же, в какой момент солнышко подменили на лампу искусственного освещения?»

Объявленная Украиной антитеррористическая операция, а кратко – АТО на Донбассе многих подняла на крыло. Церемоний не было: станицу, где на референдум о децентрализации пошло 95% населения и из них 90% проголосовали «за», били не щадя – сбрасывали бомбы с самолета, накрывали тяжелой артиллерией, градами, минометами. Подбирались к Луганску, с потерями не считались. Страшное время, шок и ужас, невозможность поверить в происходящее. Многие бежали целыми семьями, собрав лишь самое необходимое. Исчез в эти смутные дни и отец Димитрий. Отъезды были явлением массовым, а потому никто особо не придал значения его отсутствию. Уехало немало народу, а у молодого священника всё же жена, маленькая дочь… В храме с нами, горсткой прихожан, остался отец Алексий да, разрываясь между Луганском, где была семья, и станицей Луганской, наездами для подкрепления морального духа паствы, бывал настоятель – отец Георгий. Как трудно, через какие немыслимые препятствия ему это давалось – отдельный разговор. Хотелось верить, что этот ужас ненадолго. Ничего, думали, вернется со всеми и наш улыбчивый батюшка.

В 2014 году в станице Луганской были пустые безлюдные улицы, все прятались в подвалах, днем и ночью – безо всякого предупреждения – обстрелы и пожары, всё в руинах, ничего не работало, деньги тоже были на исходе, продукты почти не завозились – несколько месяцев, с мая по октябрь и весь ноябрь, не было света, а значит, не работали и холодильники в магазинах. В августе ополченцы отступили за реку, населенный пункт заняли украинцы – граница между Украиной и ЛНР пролегла по водоразделу, реке Северский Донец. Богослужения в храме прекратились на неделю, лишь когда мины легли во дворе – вылетели витражи, посыпались осколки и штукатурка, а в церкви были люди…

Много чего мы натерпелись тогда. Но один из страшнейших ударов мы пережили позже, когда стали восстанавливать коммуникации, в том числе и интернет.

На одном из украинских «патріотичних» сайтов я увидела знакомое лицо. Однако наш отец Димитрий был уже вовсе не нашим – интервью давал адепт «УПЦ Киевского патриархата»…

И было совсем не важно, о чем так долго и путано изливал душу о своем пути к «правильному» Богу киевской журналисточке, ищущей сенсаций и «героїв», новоиспеченный капеллан 56-й бригады 21-го добровольческого батальона «Сармат», который «всего на пару часов вырвался из промерзшего окопа в мирный город» Мариуполь…

Среди всех этих рассуждений о диссонансе между официальной и кулуарной позицией Церкви по поводу противостояния на Донбассе, рассказов о родной станице Луганской и собственной семье с некоторым презрением и в том ключе, что люди здесь «больше склоняются к пророссийским взглядам и все по Советскому Союзу ностальгируют», признаний такого рода: «Через это укоренившееся чуть ли не в подсознании понятие правильности, благодати Московской Церкви долго не мог переступить. Теперь я понимаю, что это все – ерунда, это – только политика», – можно выделить несколько ключевых моментов. Окончательно выбор «Киевского патриархата» был сделан, когда 29-летний священник был «удостоен» беседы с преданным Церковью анафеме раскольником Филаретом Денисенко, главой этого самого «патриархата», к которому молодого человека «подвели»; далее – переход на общение только на «мове» (кстати, все интервью строго на украинском языке), отправка на филаретову службу сначала в Полтаву, а затем – капелланом в «Сармат». Это, к слову, территориальный добровольческий батальон, выполняющий боевые задачи в секторе М – такой же, как печально известные и заслуженно прозванные карательными «Азов», «Донбасс», «Айдар», «Торнадо». А дальше – логический конец: «Когда ребята идут в бой – я их благословляю. Благословляю не на убийство – на защиту». И еще: «Наши ребята, которые берут в руки оружие, они же не на чужие территории нападают. (Нет, конечно, это на своих территориях они лишили единственного жилья, здоровья и жизни тысячи людей и силой оружия держат в страхе оставшихся. – Прим. авт.). Они на своей земле. И защищают свою землю. Это их святая обязанность. Как не благословить их на выполнение этой обязанности?». Ничего удивительного после слов идейного лидера «Киевского патриархата» Филарета Денисенко о том, что истреблять население Донбасса не грех. Вот, собственно, и всё…

Хотя нет. Еще одна фраза из потрясшего прихожан интервью: «Мені здається, найважче хлопці сприймають зраду. Причому, не зраду командування чи можновладців (по-русски – власть имущих. – Прим. авт.) – а зраду побратимів. Тих, кому довіряєш на всі 100%…» На все 100%, понимаете? Именно так мы доверяли нашему бывшему иерею, и именно поэтому до сих пор при воспоминании о нем ощущение такое, как будто тебе вынули теплое сердце, а взамен положили кусок льда. Больно и холодно, и как-то страшно, как на краю бездны.

Игумен из Чугинки

В Луганской области, наверное, нет человека, верующего уж точно, который ни разу не слышал бы о настоятеле Свято-Иоанно-Предтеченского мужского монастыря в селе Чугинка Станично-Луганского района, архимандрите Варфоломее (Кузнецове). Он принял постриг в 17 лет, а к вере пришел в раннем детстве, ощутив в храме благодать Божию – и уже не оставил церкви. Многие из его окружения говорили тогда, что постриг – юношеская блажь, и она пройдет. Юный монах был слаб здоровьем, но его несокрушимая вера и убежденность в правильности избранного пути приводили в удивление и бывалое священство, и монашество. Постриг совершил митрополит Луганский и Старобельский Иоанникий. Почти еще мальчик Денис Кузнецов получил новое имя Варфоломей и был рукоположен в сан иеродиакона и в сан иеромонаха.

После рукоположения служение отца Варфоломея проходило в кафедральных соборах Луганска – Свято-Петропавловском и Свято-Владимирском, а уже в 2007-м Священный Синод Украинской Православной Церкви благословил преобразование прихода местного храма в честь святых апостолов Петра и Павла в селе Чугинка Станично-Луганского района в мужской монастырь. Наместником обители был назначен архимандрит Варфоломей.

Он и пятеро монахов прибыли на место служения – храм в небольшом доме, пустырь да непочатый край работы. И она закипела: до начала войны в Донбассе успели построить храм-часовню прп. Серафима Саровского, колокольню с надвратным храмом Иверской иконы Божией Матери, было начато возведение главного храма св. пророка Иоанна Предтечи. Количество братии сейчас составляет несколько десятков. Кроме главного труда – непрестанной молитвы и богослужения – работают монахи в трапезной, братских корпусах, на винограднике (где, кстати, около 50 сортов замечательного винограда), огороде, свечной мастерской, помогают в строительстве. Но главное – здесь духовное сердце Луганщины. И люди, чувствуя это, до войны стекались сюда на богослужения, Исповедь, Причастие, за покоем и умиротворением – за благодатью Божией. Паломники ехали на автобусах, машинах не только со всей области, но и из соседних регионов, из России. Было негде яблоку упасть, службы часто совершались под открытым небом – храм был не в силах вместить прибывших. Духоносная личность настоятеля обители притягивала людей незримым духовным магнитом.

Главное для игумена Варфоломея – душа человека. Чтобы спасти ее от зла, он готов вслед за Господом спуститься за ней в самый ад. Беседа с ним, даже краткая, животворит, пробуждает забытое чувство единения с Богом, наполняет сердце светом, а ум – пониманием Промысла Божия. Все становится просто и ясно, приходят силы, пробуждается любовь ко всему сущему. Вслед за святым праведным Иоанном Кронштадтским отец-настоятель повторяет: «Путь священства, на который ты поставлен Богом, есть путь лишения: иди по нему со страхом Божиим и чувствами живой благодарности Богу. Будь свят, чист, кроток, смирен, милосерд, воздержан, трудолюбив, терпелив – и твоя молитва всегда проникнет в небеса, и будет услышана и исполнена. Священнику нужно самому испытать и силу веры, и сладость молитвы, и оставление грехов, и скорби душевные, когда они постигают, и утешения благодатные. Священник должен быть врачом людей, духовным и телесным, утешителем печальных и скорбящих, заступником невинно гонимых и помощником для всех». И батюшка всегда поступает так. Где бы он ни появился – высокий, худощавый, неизменно спокойный, тихий и умиротворенный – его сразу обступают люди. И он, как бы ни торопился, выслушает и скажет несколько слов каждому, никого «не отпустив тщи».

«Все разъедутся, а кто здесь будет молиться?»

С началом АТО на Донбассе многие приходили к нему за благословением уехать. Он не давал такого благословения, напротив, призывал не противиться воле Божией о себе, остаться и молиться здесь, смиренно просить мира и прекращения братоубийственной войны, каяться в грехах, за которые попущены нам такие бедствия. «Все разъедутся, а кто здесь будет молиться?» – говорил он. Тогда многие ослушались игумена, сделали по-своему, но, поездив по чужим краям и потратив все сбережения, вернулись в отчий дом – конечно, те, кому было куда возвращаться.

Когда в октябре 2015 года представителями т.н. «Киевского патриархата» в с. Райгородка Новоайдарского благочиния Луганской епархии УПЦ МП была предпринята попытка обманным путем захватить храм и перевести общину Свято-Никольского прихода в юрисдикцию неканонической «церкви», вместе с благочинным Новоайдарского района протоиереем Василием Поповым и настоятелем храма протоиереем Владимиром Пузановым на защиту храма встал и игумен Свято-Иоанно-Предтеченского мужского монастыря архимандрит Варфоломей (Кузнецов). Не убоявшись ни «епископа КП», ни сопровождавших его украинских военных, народ и духовенство вышли во двор, замкнули за собой двери и предотвратили захват своей святыни, оставшейся в лоне канонической Церкви.

Игумен Варфоломей за годы войны ни на день не оставил свою паству – растерянную, изнуренную, напуганную. В монастыре в Чугинке он принимал беженцев, просил верующих на время приютить их в своих домах. Ни обстрелы, ни закрытие на долгое время единственной дороги на Луганск, ни масса вооруженных людей вокруг – ничто не могло помешать его высокому служению. Богослужения, конференции к 1000-летию русского монашества на Афоне, выступления по телевидению, поездки по многочисленным храмам епархии, встречи с разного рода делегациями, крестные ходы, постриги в монахи, благотворительная деятельность и люди, люди, люди… И все это в условиях войны, когда любой шаг может стать последним, а любая мелочь становится трудновыполнимой. Кажется, троим не под силу сделать столько. Делает, и в глазах его – спокойное синее небо, словно суета мира не касается игумена. Хвала Господу за такого пастыря, взращенного на этой земле, чья духовная зрелость пришлась на часы тяжких испытаний и стала поддержкой многим. Мы без страха идем за ним и знаем: его и наш общий путь через терние, войну, скорби и искушения – к райским вратам, в Царствие Небесное.

Православие.fm, Светлана Райская