МакеевДон

21 августа 2010 года был совершен чин прославления 3-х подвижников XX века - схимитрополита Серафима (Мажуги), схиархимандрита Серафима (Романцова) и схиархимандрита Андроника (Лукаша).

Их жизнь была связана с Глинской пустынью, а впоследствии и с Грузией. Именно там нынешнему епископу Макеевскому Варнаве посчастливилось общаться с этими подвижниками.

- Ваше Преосвященство, известно ли Вам что-либо о жизни новопрославленных глинских святых?

- Да, поскольку мне довелось непосредственно с ними общаться. Я много читал и слышал об особом старчестве, носителями которого были Оптина и Глинская пустынь. Родоначальником его был преподобный Паисий Величковский, который принес с Афона сам дух этого старчества.

Глинская пустынь находится на севере Украины, в Сумской области, возле древнего города Глухова. Ранее она была в ведении помещиков Глинских (откуда и название пустыни). Монастырь был основан в XVI веке. Изначально он отличался строгим уставом, подобным афонскому. Так, богослужения начинались с полуночи и продолжались до самого утра. Пустынь не была роскошной и богатой, потому что находилась вдалеке от больших городов. Но она сияла другим - подвигами молитвы и послушания.

В XX веке пустынь неоднократно закрывали. Первый раз это было в 1922 году. После Второй мировой войны Глинская пустынь была вновь открыта; монахи снова собрались, и вновь в ней затеплилась иноческая жизнь. Но просуществовала она лишь до 1961 года. Во времена Хрущева пустынь была закрыта, подверглась запустению и разграблению. На ее месте основали психиатрическую больницу.

Сегодня история Глинской пустыни, ее бесценные сокровища воссоздаются по крупицам. Прославляются святые, которые несли там свой подвиг. Нужно отметить, что прославление происходило в 2 этапа. Первый - прославление угодников Божиих, живших в Глинской пустыни в XIX веке. Второй этап - насельников, живших в XX веке. О них и идет речь.

Митрополит Зиновий (Мажуга, в схиме Серафим) был родом из города Глухова, схиархимандрит Серафим - из села возле Рыльска Курской губернии, а схиархимандрит Андроник - из Полтавской губернии (селение близ Ромны).

Во время Первой мировой войны все трое были призваны на военную службу, где будущий Владыка заработал болезнь ног, мучавшую его всю жизнь. Отец Серафим получил ранение, а отец Андроник попал в плен к австрийцам, где пробыл 3,5 года на тяжелых работах.

Когда в 1922 году закрыли монастырь, митрополит Зиновий отправился в Грузию, поступил в один из немногочисленных оставшихся в Сухуми монастырей - Драндский Успенский. В 1926 году закрыли и эту обитель, начались аресты. Тогда он перебрался в Ростовскую область и служил там священником. Но арест не миновал и его… И вдруг в тюрьме, в спецприемнике, он встретил игумена Серафима (Романцова), который тоже находился здесь, в Ростовской тюрьме. Их должны были отправлять в ссылку, но у Владыки после службы в армии был сильный тромбофлебит, и как раз накануне отправки он серьезно заболел малярией. Его сослали на Урал, где он пробыл около 5-ти лет. Впоследствии он вернулся в Грузию, откуда уже не выезжал А отца Серафима отправили в Среднюю Азию.

В тот период было небольшое разногласие между Русской Православной Церковью и Грузинской. Это было связано с восстановлением Патриаршества как в Москве, так и в Грузии. Некоторое время церкви даже не находились в каноническом общении. Владыка Зиновий много сделал для того, чтобы уладить конфликт. И ему удалось. За эти заслуги, за умиротворение церквей, он был возведен Грузинской Церковью в сан архиерея, а затем и в сан митрополита.

- Какое впечатление производил митрополит Зиновий?

- В те годы, когда я знал Высокопреосвященнейшего Зиновия, он был чрезвычайно широко известен в Православном мире. И не только тем, что он говорил. Он был популярен даже в своем молчании.

Владыка был небольшого роста, очень скромный - истинный монах. Не многословный, уравновешенный, спокойный. Говорил всегда только то, что было нужно в данный момент. От него исходило ощущение святости и какой-то чистой детской души. Когда к нему под благословение подводили детей, он иногда целовал им голову, руку. Часто говорил, указывая на какого-либо младенца: "Вот самый святой здесь!"

Из-за болезни ног он иногда служил в лаптях. В архиерейском облачении и в лаптях. Это выглядело очень трогательно. Вспоминается пример его послушания, когда он пребывал еще в Глинской пустыни. Однажды настоятель подозвал молодого Зиновия и говорит: "Зиновий, обрежь бороду, убери волосы, надень гражданскую одежду и приходи ко мне". Представляете, услышать такое иноку, живущему в монастыре? Однако он, не спрашивая ничего, выполнил послушание: оделся в гражданскую одежду и пришел к настоятелю. Тот продолжает: "Садись на телегу. Тебе нужно вывезти отсюда архиерея". Зиновий вывез епископа пустыни в назначенное место. А когда епископ прощался с ним, то сказал: "Зиновий! Ты спас жизнь архиерея. А стало быть, и будешь архиерей". Так и вышло спустя много лет. К сожалению, как звали того епископа, история умалчивает.

Когда отец Зиновий служил в Грузии, в Александро-Невском соборе г. Тбилиси, туда приходило много интеллигенции, в том числе и грузинской. Например, супруга выдающегося грузинского философа Шалвы Нуцубидзе Кетеван часто говорила: "Владыка Зиновий! Как я его люблю!" И отношение к нему было глубокое, трепетное, как к святому.

Когда он говорил кому-либо 2-3 слова, то это имело громадное значение. Их можно было применять потом всю жизнь. Он общался с людьми очень просто и на равных.

Об отце Серафиме можно сказать то же самое. Когда ему задавали вопрос, он иногда не давал четкого ответа. Говорил и "за", и "против", обрисовывал одну и другую стороны вопроса. Но право выбора всегда оставлял человеку. Такое общение было свидетельством огромного духовного опыта и мудрости.

- Приходилось ли Вам бывать в келье митрополита Зиновия? Какой она была?

- Его келья представляла собой небольшую опрятную комнатку приблизительно 3 х 3 или 3 х 4 метра. Это была и приемная, и кабинет, тут же за шторкой он молился и спал. Несмотря на тесноту, у него бывало очень много посетителей. Владыка был покровителем монашествующих, знакомых ему по Глинской пустыни, да и многих других. В частности, он был духовником Патриарха Грузинского Илии II, над которым он совершил монашеский постриг и рукоположил его в диаконский сан.

- Были ли Вы на его службах, чем они Вам запомнились?

- Да, мне приходилось сослужить Высокопреосвященнейшему Зиновию в сане диакона. Он был архиерей, но в нем были видны черты пустынножителя. Ведь обычно архиерея отличает некая особая манера. Во время богослужения был виден этот сан. А в остальном он был равен со всеми. Никаких знаков отличия нельзя было уловить ни в его поведении, ни в его словах. На службах его часто окружали дети, которых он приглашал садиться прямо на кафедру. Так и запомнилась картина: митрополит Зиновий стоит на кафедре, а вокруг сидят дети...

- Доводилось ли Вам общаться с преподобными Серафимом и Андроником?

- Схиархимандрита Андроника я не застал в живых, но много о нем слышал. Знаю, что духовником Глинской пустыни был отец Серафим, отец Андроник был благочинным. Владыка Зиновий оставил его при себе и не благословил никуда выезжать. Так он и остался в Тбилиси. У преподобного Андроника было много духовных чад, которые сейчас еще остались в Грузии, да и в других местах.

Когда отец Серафим и отец Андроник ехали вместе на жительство в Грузию, архимандрит Серафим говорит: "Я в Сухуми схожу. Давай сойдем вместе!" А преподобный Андроник отвечает: "Нет, я поеду в Тбилиси". Так их пути разошлись.

Преподобный Серафим остался в Сухуми, пустынножительствовал. Но властью это дело не приветствовалось; даже с вертолетов следили, не появится ли где-либо дымок. Летом в горах еще можно было прожить, практически не обнаруживая себя, питаясь орехами, каштанами, грибами, ягодами. Но зимой было трудно - снега выпадало метра 3-4, деревья покрывало прямо с верхушками. Жить стало невозможно. Тогда отец Серафим переселился в город, внештатно служил в Благовещенском соборе, где был духовником. Буквально за год до его кончины митрополитом Сухумским и Абхазским Илией отец Серафим был возведен в сан архимандрита. Я помню митру, которую на него надели, - красивую очень, красную.

Преподобный Серафим был строгим. Но строгость сочеталась у него с любовью. Ему был присущ дух какого-то особого трезвения. Отец Серафим жил очень просто, но вокруг него был особый ореол чистоты, святости, рассудительности.

Преподобного Андроника тоже возвели в сан схиархимандрита. Митрополит Зиновий надел на него митру, хотя он всячески этому противился. Так он в платочек ее завернул и никогда в жизни не надевал - смирялся.

Этих людей отличало особое смирение. Я не мог представить, чтобы Высокопреосвящен-нейший Зиновий мог рассердиться. Это была сама любовь.

- Известны ли Вам какие-либо чудеса, моменты, которые говорили бы о прозорливо-сти глинских старцев?

- Пожалуй, здесь нужно говорить о примере, который дал митрополит Зиновий. Смысл советов, которые он мне давал, раскрывается и по сей день. Точно также и схиархимандрит Серафим, от которого я получил благословение на мое рукоположение в диаконский сан.

И еще. Когда не прошло еще 40-ка дней с момента кончины отца Серафима (Романцова), я видел такой сон. Нужно отметить, что в схиме я его никогда не видел. А тут снится, что я лежу, открываю глаза и вижу - стоит отец Серафим. Высокий (он и при жизни был немаленького роста), величественный и в схиме. И мне строго говорит, грозя пальцем: "Никогда не читай чужие письма!" Я пытаюсь что-то ответить, но он снова грозит пальцем: "Ты понял? Никогда в жизни не читай чужие письма!" И в этот момент я просыпаюсь.
Я точно так лежу, только отца Серафима нет.

Сон это был или нет - сказать не могу. До сих пор нахожусь под впечатлением. Я и в прямом смысле стараюсь это указание выполнять. Но полагаю, что в этом есть и духовный смысл.

Я всегда чувствую, что отец Серафим мне помогает, молится за меня.

- Приходилось ли Вам встречаться в Грузии с кем-либо еще из подвижников благочестия?

- Да, в Грузии приходилось встречаться с подвижниками, которые только начинали пустынножительствовать. Например, два Михаила - они родом из Украины, откуда-то из-под Белой Церкви. Они медики; решили посвятить свою жизнь Богу. Так случилось, что мне выпала честь познакомить их с Патриархом Грузинским Илией II, который постриг их в монашество с именами Давид и Константин. Давид некоторое время назад преставился, а Константин и сейчас продолжает делание глинских старцев.

***

Я считаю себя очень счастливым человеком - мне явлена милость Божия знать этих людей до прославления. Хотя в разговорах с людьми, да и на проповедях я часто говорил: "Вы знаете, я видел святых". Сейчас меня спрашивают: откуда, мол, я знал, что они будут прославлены? Не знаю. Наверное, не перепутаешь, где святость, а где нет.

Знаменательно, что в Глинскую пустынь на прославление святых прибыл митрополит Андрей от Грузинской Церкви, а из Абхазии - протоиерей Виссарион. Известно, что Грузия и Абхазия в данный момент находятся в состоянии конфликта, который отразился и на жизни Церкви. Я видел, что и Грузинское, и Абхазское духовенство вместе молились и мирно общались. Верю, что молитвами преподобных все внутрицерковные разногласия вскоре останутся в анналах истории.

Проект «Донбасс Православный»