МакеевДон

Христианство утверждает, что основным препятствием, стоящим перед человеком на пути познания Бога, через Которого и в Котором возможно истинное познание и себя, и другого человека, и окружающего мира, является некое толстое (или тонкое, в зависимости от состояния человека) мнение о себе. Если хотите, ложное восприятие своего Я, когда Я рассматривается как нечто чуть ли не самодостаточное. Ложное понимание того, что мы называем человеческим достоинством. Когда говорим "человеческое" - великолепно, когда говорим "мое достоинство", начинается ложь. Мы все чувствуем себя хорошими. Я хороший человек. Я могу вам сказать, какие у меня есть недостатки, но при этом я чувствую и не сомневаюсь, что я - хороший человек. И мне, хорошему, непонятны слова Макария Великого: "Господи, очисти меня грешного, яко николиже сотворих благое пред Тобою (так как я не сделал ничего доброго)". Как мне увидеть, понять, что "я - не слишком хороший человек", что я испорчен, что во мне поврежден замысел Творца обо мне?

Мы не знаем себя. Православие направляет наш взор на себя, на познание того повреждения, которое присуще человеку как таковому. И только на пути познания себя я могу обратиться ко Христу. Будучи грешными, мы не видим, что погибаем. Преподобный Петр Дамаскин сказал: "Первым признаком начинающегося здравия души начинается видение грехов своих". С познания невозможности своими силами искоренить страсти, победить болезни начинается путь к признанию Христа, к вере в Него. С этого начинается реальное христианство.

Все внимание Православия сконцентрировано на познании той смертельной болезни, исцелить которую пришел Христос. Следующая аналогия: когда я обрезал палец, я не пойду к хирургу, а помажу йодом. Если рана будет глубже, то я пойду к медсестре. Когда я пойду к врачу? Когда у меня что-то более серьезное. А когда уже болезнь такая, что и врачи не могут справиться, я призову к себе светил мира. Обратите внимание: к человечеству приходили пророки, святые... Пришел Сам Бог! Значит, наша болезнь такова, что Самому Богу необходимо было прийти для ее исцеления.

"... А я ничего не вижу! - скажет кто-то. - Странная болезнь". Православие все обращено на то, чтобы увидеть, для чего пришел Христос. Вот чем отличается Православие: оно все обращено на познание себя. Ибо только тот, кто увидел, в чем его болезнь, может тогда правильно оценить и те средства, которые необходимы для исцеления. Не развлечения мы ищем в христианстве, не восторгов, не блаженств, не наслаждений.
Христианство - это терапия. Христос - величайший Врач, исполненный любви. Он не может коснуться моей свободы - я должен сам обратиться к Нему. Мое лицо поражено, но я знаю, что его исцелит солнечный свет. От меня зависит - подставить солнцу свой нос или нет. Могу подставить на минутку, но исцеление произойдет, когда я постоянно буду на солнце.

Вот это то положительное, чем характеризуется Православие: внимание к себе, познание себя. Аскетика - это путь познания себя, через которое человек действительно обращается ко Христу и начинается путь исцеления.

Какой главной чертой он характеризуется? Человек все больше смиряется. Один из важнейших критериев правильного пути: смирение не видит себя смиренным. ("Священная двоица, - пишет Иоанн Лествичник, - любовь и смирение; первая возносит, а последняя вознесенных поддерживает и не дает им падать".)

Это отличительная черта Православия. Не хотелось бы говорить в отрицательных тонах о других христианских конфессиях, но для примера обращусь к католичеству. Начиная с св. Франциска Ассизского, развивается compassio, или чувственное сопереживание Христовым Страстям. Основная цель этого - достижение любви через сопереживание. В книге Игнатия ^{(Игнатий Лойола (1491(?)-1556) - основатель ордена иезуитов, автор книги "Духовные упражнения")} есть один главный аккорд: "Представь себе!" Верующим предлагают представлять мысленно страдания Христа. Его раны, кровь... Этим человек доводит себя до такого психосоматического состояния, когда на теле появляются раны, подобные ранам Христа. Это явление называют стигматами ("стигма" по-гречески - "клеймо").

Православие же очень бережно хранит учение Древней Церкви. Ведь все отцы единого христианства (до разделения Церквей) первого тысячелетия: Иоанн Лествичник, Авва Дорофей, Кассиан Римлянин и Бенедикт Нурсийский - категорически запрещают при молитве представление, воображение, мечтательность. Ведь человеку важно истинное общение с Богом, для которого необходимо очищение от грязи, а не психические эксперименты со своим воображением.