МакеевДон

Нравственным идеалом для каждого человека может быть только Христос Спаситель как воплотившаяся Божественная жизнь: Я дал вам пример, чтобы вы делали то, что Я сделал,– говорит Христос (Ин. 13:15). А мы знаем, что Христос всегда и везде совершал только дела любви. Заповедь Его о любви к Богу и ближнему, а равно и учение о блаженствах есть не что иное, как уроки воспитания человека в любви. Я возлюбил вас, пребудьте в любви Моей (Ин. 13:15), т.е. помните Мою любовь и подражайте Мне во всех делах ваших, не отделяя религии от жизни, ибо религия и жизнь – одно и то же. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14:15): не теряйте их из вида, пусть они будут всегда перед вашим взором в воспоминание о Моей жизни. Если у тебя недостает силы выполнить эти заповеди, то со смирением предайся любви Моей Божественной, и она приведет тебя к себе или поможет тебе. Помни, что все лучшее и высшее в мире вышло из любви.

И вот, Божия помощь немощному человеку в борьбе с самолюбием и его порождениями (т.е. разнообразными грехами) подается Христом Спасителем в Таинствах установленной Им Церкви до настоящего времени и будет подаваться до конца мира. Подаваемая в Таинствах Церкви Божественная помощь человеку есть продолжение проявлений к нему Божественной любви, которую он должен встречать и воспринимать верой и своей личной любовью к Христу во спасение себе, или в восстановление своей жизни в единство с Божественной жизнью Его.

Через Святые Таинства Церкви человек благодатью Божией обновляется и в единстве жизни любви с Богом восстановляется. Он снова становится проводником Божественной любви в среду людей и проявляет ее в своих добродетелях. Чем больше обновленный человек проявляет в своей жизни, в словах и делах своих Божественную любовь, тем более в тесное единство с Богом входит он по жизни своей и все более и более восстанавливает в себе образ и подобие Божии, даже по силе и могуществу. В этом мы можем убедиться, всматриваясь в жизнь угодников Божиих.

В Таинствах Святой Церкви Христовой всем желающим возвратиться в единство Божественной любви подаются в помощь благодатные силы Божии, которые воспринимаются верой во Христа. В Таинствах Церкви человеческая жизнь и любовь встречаются и объединяются с Божественной жизнью любви, через что происходит восстановление союза твари с Богом, расторгнутого человеком, отпадшим в самолюбие.

Таким образом, Таинства Церкви суть видимые каналы, проводящие к человеку Божественную благодать и любовь, которую он должен воспринимать и соединять со своей личной жизнью для проявления оной в делах любви, т.е. быть как бы агентом Божественной любви. Чем восприимчивее будет человек к Божественной любви и деятельнее в проявлениях ее в жизни своей, тем теснее будет союз его с Богом, тем явственнее будет отражаться в нем образ Божества и тем более высокой степени блаженства он достигнет.

В жизни святых такие отношения Бога и человека нам становятся очевидными. Каждому из нас хорошо известно, что к угодникам Божиим, жизнь которых исполнена любви и добродетелей, стремятся люди, желая выразить им свое почтение, воспользоваться их помощью, успокоить свой мятущийся грешный дух. И эти угодники, живущие единой с Богом жизнью любви, как известно, служат проводниками Божественной благодати и силы; потому имеют способность исцелять душевные и телесные немощи страждущего человечества. И все эти духовные дары угодникам Божиим подаются через Таинства Церкви, против которых, как против излишних обрядов, ныне восстает так называемое интеллигентское общество.

Современный мир, даже именующийся христианским, давно уклонился от жизни по примеру Христа и в силу самолюбия, поразившего людей, разделился на общества, враждебные друг другу. Подобно древнему богоизбранному народу еврейскому, постоянно уклонявшемуся в язычество, многие современные христиане возвращаются к самолюбивому существованию, т.е. язычеству, о котором речь впереди.

Сама жизнь Божественной любви, именуемая христианской, распалась на более мелкие общины, враждующие между собой, так как учение о Божественной жизни любви они извратили каждая на свой лад, сообразуясь со своим естественным самолюбивым взглядом на жизнь человечества. Да и следы языческого самолюбия остаются в жизни христиан и при их невнимательности к себе даже развиваются.

Так, католицизм не уживается ни с каким из христианских обществ, ибо основным принципом его является языческое римское самолюбие. Из-за самолюбия некоторых римских пап разделилась единая истинная Церковь – исполненная любви область жизни христианской. Ибо римские папы объявили себя наместниками Христа и захотели властвовать единолично над христианами всего мира вместе со своими епископами. А затем самолюбивое католичество отделилось от православия, но оно долго не осталось единым, поскольку от католичества отпал Лютер. Он со своими последователями и образовал общину лютеранскую, или протестантскую, распавшуюся в свою очередь на евангелическую и другие.

Все эти вероисповедные общины, как плоды самолюбия, источника вражды, разъединившись с Божественной любовью, враждуют между собой до сего дня, поскольку они извратили учение о любви, сообразуясь со своими самолюбивыми взглядами на жизнь человеческую. Католичество не хочет отказаться от самолюбивой попытки быть никем не ограниченным повелителем всех существ этого мира; оно не хочет отказаться от власти над малыми народами.

По своему высокомерию и самолюбию, католичество со своим якобы безгрешным папой во главе считает себя верой привилегированной, благородной, дворянской, а смиренное, исполненное любви православие оно называет «верой холопской», т.е. рабской, народной. Таким образом, католики, именуя себя христианами по вере во Христа, по своему поведению оказываются принадлежащими к самолюбивой жизни, или к язычеству. Православному, конечно, говорить так о католиках нелегко.
Однако справедливость требует сказать, что верование и жизнь между собой разнятся: мусульманин верует, что Бог един, но от Божественной жизни любви он весьма далек, потому что ведет совершенно чуждую Богу жизнь. Протестантизм не верует в авторитет папства и создает свое собственное мировоззрение, свой нравственный облик, сообразный со взглядами его представителей, отчего снова и снова делится и распадается на разнообразные секты. От такого раздробления единой истинной религии дело доходит до почитания христианами Будды и до устройства ему молелен.

Теперь еще придумывается новое христианство якобы из-за непригодности к жизни устаревшего православия. Современные мудрецы не могут и не хотят понять, что истинное христианство есть Божественная и богочеловеческая живая любовь, а потому устареть никогда не может, ибо она вечна. Ныне даже говорят, будто христианство исчерпывает себя. И люди просто не в состоянии понять, что не христианство исчезает, а само современное общество отпадает от него в самолюбие, будучи больным и расслабленным, нуждающимся в исцелении и оживлении именно жизнью любви, проповедуемой православным христианством. Но вместо этого самолюбивое псевдохристианское общество ищет материальных наслаждений, уничтожая нравственные идеалы религиозного сознания.

В современной морали повсюду царит грубый эгоизм, преследуются своя личная корысть, в силу которой в обществе господствует насилие и презрение к слабым мира сего. Все желают власти, и никто не хочет служить любви и правде. Все стремятся к тому, что выше их, что льстит самолюбию, удовлетворяет честолюбие и чувственность. Никто не желает заботиться о тех, кто стоит ниже в общественной иерархии. Все дарования Божии: талант, знания, власть, богатство и силы – направлены на служение самолюбию. Любовь и милосердие к ближнему ограничиваются подачей мелочи. Так и представляется, что языческое угождение себе, в христианском обществе снова не только получает гражданство, но даже начинает воцаряться, в то время как христиане и не подозревают, что, служа своему самолюбию, они угождают сатане. Это происходит оттого, что современное общество не понимает сущности самолюбия; почему мы и постараемся еще лучше выяснить силу и значение его в жизни человечества.

Как было уже сказано выше, самолюбие есть совершенно противоположное любви свойство жизни. Как любовь есть совокупность совершенств (Кол. 3:14), так, наоборот, самолюбие есть совокупность и источник всякого зла и всех видов греха в мире (см. 2 Тим. 3:2). В жизни человечества оно развивается из инстинкта самосохранения и из понимания своей самостоятельности, зиждется на индивидуализме и животной страстной природе; оно исключает мысль о любви, симпатии и нравственном порядке. Ни семейные, ни общественные порядки несовместимы с самолюбием, равно как чувство правды, добра, долга и подчинения ему чужды.

Спутники самолюбия суть желание удовольствий, расчетливость, сердечная холодность, ненависть и вражда. Любя себя, стремясь к своему личному благополучию и счастью, к наслаждению жизнью, силой, хитростью и обманом устраняй все, что причиняет тебе страдание и препятствует твоему личному интересу – вот закон самолюбия, или естественного права, которому человечество рабски подчиняется со времени своего отпадения от Божественной любви, от общности жизни с Богом. Этот закон самолюбия или, вернее, нарушение закона общности жизни любви передается по наследству и становится законом мира сего, которого князем является падший Денница, сатана, впервые воспитавший в себе самолюбие и вражду (см. Ин. 7:31; 14:30; 16:11; 1 Ин. 5:19; Лк. 4:6).

Самолюбие возникает с самого начала жизни человека и вступает в борьбу с проявлениями Божественной любви, а потому необходимо постоянно наблюдать за его развитием, чтобы ограничивать его и подчинять закону любви. Человечество постоянно находится под влиянием этой злой мировой силы и живет лишь для себя, только иногда с трудом помогая ближнему. Ни обширное образование, ни экономические условия не имеют никакого влияния на ограничение самолюбия и на возвышение нравственного сознания самолюбца. Не проявляя добрых чувств, симпатии и любви, самолюбие постоянно противодействует требованиям долга дотех пор, пока закон любви не сделается привычным настроением сердца.

Жизнь по принципу самолюбия для человека стала законной, естественной, природной, нормальной, а истинная жизнь любви – безумной, ненормальной. Самолюбие господствует в сердце человека и в мыслях, в которых назначено пребывать любви. Любовь стремится к самопроявлению и отражению в других; самолюбие же вращается только вокруг себя, стремясь подчинить своей воле всех окружающих насилием, хитростью, ложью; а между тем эти существа и сами считают себя центрами и взаимно отталкивают друг друга. Отсюда возникает вражда. Вместо любви, правды, симпатии сердце человека наполняется злыми помыслами и стремлениями злой воли (см. 1 Ин. 2:16).

Из самоугождения возникает чувственность, из чувственности – корысть и стремление к богатству, этому золотому тельцу, которому человечество поклонялось и поклоняется доныне. Корысть соединяется с жестокостью сердца, жадностью, грабежами, обманом; с ней же связаны тщеславие, суетность, роскошь, праздность и требования мнимых приличий света. Из самолюбия и чувственности рождается гордость, желающая действовать самостоятельно и не признающая никаких авторитетов; все достоинства, блага и преимущества она считает своими личными заслугами и услаждается мыслью, что все может стать орудием для достижения ее целей. Гордый унижает права других и относится к людям с холодностью, неуважением, даже с презрением, иногда доходит до самообожания, поклонения себе, как Денница.

Таким образом, самолюбие и возникшая от него гордость являются в основании своем ложью и неправдой. По существу своему самолюбие есть пристрастное самоугождение, неумеренное и незаконное. Оно никогда не может и не должно именоваться благородным и честным, как его многие ныне именуют, ибо оно есть ложь и неправда и не возвышает человека, но нравственно унижает его.

Самолюбие, как мы уже сказали, составляет совершенную противоположность любви; и самолюбец носит в сердце свои божества, своих идолов, которым и поклоняется. Самолюбец ищет независимости и своеволия; совесть самолюбца становится немой и изнеженной обольщениями настоящего и будущего, а потому она не понимает, что такое добро. В ней не могут ужиться возвышенные нравственные идеи со слабостями, лицемерием и лукавством. В теории самолюбец даже признает и высоко ставит нравственность Евангелия, но считает ее невыполнимой, идеальной, неприложимой к жизни. Потому человек с подобными взглядами все объясняет в пользу личных интересов и наклонностей, оправдывает свои поступки обстоятельствами. Самолюбие же ныне является причиной изобретения новой, материалистической религии, имеющей целью отклонить человека от христианства, от жизни Божественной любви.

В развращенном мире святость, или жизнь любви, поднимает против себя шум негодования и ненависти, ибо самолюбие не выносит света, как больной глаз не выносит лучей солнечных. Любовь требует смирения, кротости, что немыслимо для самолюбия. Истинная любовь слишком высока и свята, чтобы могла быть доступна порочному, привыкшему угождать себе сердцу. Самолюбие есть ложь, а потому оно всегда противится Истине (2 Тим. 3:8).

Таким образом, сокрушение самолюбия есть существенное и необходимое условие для восстановления человека в единстве жизни любви с Богом, ибо в угождении себе заключается источник мирового зла, разъединяющего человека с Богом. Вместе с тем эгоизм является непримиримым врагом всякого порядка в семье и обществе и сердечного спокойствия человека. При развитии самолюбия и прочих безнравственных настроений в социальной жизни мы видим общий упадок духа.

Взаимной враждой и недоверием отравляется жизненное счастье, чувственные наслаждения становятся выше всего и в них одних общество находит вершину наслаждения и цель своего существования. Потому вся энергия и все способности, надежды и мечтания устремляются на приобретение денег, в которых видят средства к достижению высшего блага. Пресыщение же наслаждениями скоро влечет истощение и скуку от неудовлетворенности широких пожеланий и неудач в борьбе; а в конце концов является недовольство жизнью и уныние. Общим следствием из происходящего с человеком является мнение, будто радости редки и малы, а страдания продолжительны и сильны; всюду слышатся жалобы на скорби и болезни.
Итак, самолюбие есть продукт самомнение, извне получаемого угождения и личных интересов; оно противоречит нравственному закону и единству жизни любви с Богом и ближним. В нем лежит источник всякого зла, в нем заключается тайна зла и всякой вражды.

В роде человеческом до пришествия в мир Сына Божия Иисуса Христа, воплотившейся жизни Божественной любви, царствовало самолюбие, и доныне оно царствует в мире язычества всех видов и наименований. Да и христианская жизнь еще не чужда сильного влияния самолюбия. Языческие народы древнего мира, как равно и современного, до того свыклись с проявлениями самолюбия в своей жизни, что утратили почти всякое понятие о любви и совсем не замечают этого, полагая, что жизнь и должна быть такой.
Поэтому в истории жизни ветхозаветного человечества о вреде самолюбия и виновнике его появления и умножения в жизни говорится очень мало.

Но вот, когда явилась в мире Божественная жизнь любви во плоти – Иисус Христос,– тогда самолюбивая жизнь стала резко обозначаться и выделяться, как тень сатаны при свете Солнца Христа. И чем дольше проповедовал о любви Христос словом и личным примером, тем сильнее самолюбие сатаны боролось с любовью Христа.
Поэтому во Святых Евангелиях и в Посланиях апостолов, особенно же у свв. Павла и Иоанна, о сатане и бесах его говориться довольно часто, и сатана именуется князем мира сего (см. Ин. 12:38; 14:30; 16:11), Вельзевулом, Велиаром и драконом, а демоны называются богами века сего, властью воздушной, духами злобы (см. Еф. 2:2; Лк. 11:15, 18, 19; Мф. 10:25; 12:24, 27 и др.).