gototopgototop
Поиск
Авторизация
На сайте:
Нет
Заметки
logo_news.png
Соцсети
Главная БЛАГОВЕСТ

Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом - Глава 2. О Кресте

Индекс материала
Почему я не могу оставаться баптистом и вообще протестантом
Предисловие к переработанному изданию
Предисловие
ЧАСТЬ I. О НАШИХ ОБВИНЕНИЯХ ПРАВОСЛАВНЫХ: НАСКОЛЬКО ОНИ ОБОСНОВАННЫ
Глава 1. О вещественных святынях
Глава 2. О Кресте
Глава 3. Об иконопочитании
Глава 4. О молитвенном общении земной и небесной Церкви
Глава 5. О почитании Девы Марии
Глава 6. О спасении
Глава 7. О монашестве
Глава 8. О постах
Глава 9. О молитвах по молитвослову
Глава 10. О православном Храме и Богослужении
ЧАСТЬ II. О ТАИНСТВАХ ЦЕРКВИ
Глава 12. О таинстве Священства
Глава 13. О таинстве Крещения
Глава 14. О таинстве Миропомазания
Глава 15. О Таинстве Причастии
Глава 16. О Таинстве Исповеди
Глава 17. О таинстве Елепомазания
Глава 18. О таинстве Брака
Часть III. О СВЯЩЕННОМ ПИСАНИИ И СВЯЩЕННОМ ПРЕДАНИИ
Глава 20. О каноне Библии
Обращаются ли протестанты к Православию? Из писем
Все страницы

 

 

I. О почитании креста

Крест в Православии используется настолько широко и многоразлично, что трудно даже исчислить все случаи, когда православные находят нужным прибегать к силе и благодати этой великой святыни Церкви. На каждомправославном храме непременно водружается как минимум один крест [Интересно и важно знать, что количество куполов с крестами на православном храме никогда не бывает случайным, а каждое число имеет свой смысл. Один крест означает единого Бога, единую веру и единую Церковь. Два креста на храме устанавливаются в утверждение догмата о двух - божественной и человеческой - природах Христа. Три креста говорят верующим о Троице. Четыре креста с четырёх сторон обозначают четырёх евангелистов (а также четыре стороны света, что значит, что Церковь есть вселенская, для всего мира), а если посредине на храме находится пятый купол с крестом, то он обозначает Христа и четырёх евангелистов. Шесть крестов символизирует благодать священства, который совершает шесть таинств. Семь крестов устанавливается в честь семи таинств Церкви. Восемь крестов проповедуют людям о Царствии Божием, о будущем веке, ибо число 8 обозначает бесконечность. Девять крестов напоминают христианам о девяти ангельских чинах и девяти Христовых заповедях блаженства, а десять - о десяти заповедях Божиих. Одиннадцать куполов с крестами напоминают об одиннадцати верных Апостолах (без Иуды), а двенадцать - о двенадцати Апостолах (с Матфием). И наконец, тринадцать куполов обозначают Христа и Двенадцать Апостолов]; крестом священник благословляет прихожан во время богослужения, а уходя их храма православные целуют крест. Во святое святых православного храма на престоле находятся, естественно, самые не случайные предметы, такие как дарохранительница со Святыми Дарами, Евангелие и антиминс с мощами святых. И среди этих величайших святынь на престол полагаются два креста, что ясно показывает, какое высокое место занимает крест в сознании Церкви.
Нательный крест предписывается носить каждому крещённому православному христианину, а священники носят ещё и особый - иерейский крест. Православные верующие постоянно, тем более на службе, осеняют себя крестным знамением. Вообще, можно сказать, что совершение каждого таинства и службы не обходится без неоднократного использования символа креста в различной форме. При совершении, например, таинства крещения священник сначала рукой, а затем и святым елеем крестообразно благословляет воду, а при совершении таинств миро- и елеопомазания на частях тела участника таинства, таких как лоб, глаза, уши, грудь, руки и пр., иерей начертывает миром или елеем соответственно ни что иное, как крест.
При самом важном моменте литургии, когда хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы, священнослужитель, произнося соответствующие слова, благословляет святые дары сначала по отдельности, а затем вместе не иначе, как крестообразно. При освящении воды в неё непременно погружается крест, которым, в воде также начертывается крест. И пищу православные всегда благословляют не иначе, как крестом, и т.д.

Протестанты же ни на своих богослужениях, ни в быту не используют крест подобным образом [Разве что в последнее время они стали устанавливать крест на своих домах молитвы, о чём ниже мы ещё будем говорить]. Основание тому следующее: "крест - орудие казни" [Именно этими словами Е. Пушков и начинает главу "О ношении крестика и осенении себя крестным знамением" в своей книге "Не смущайся". Дальнейшие цитаты из Е. Пушкова о кресте берутся из этой главы], на котором убили нашего любимого Господа, подобное гильотине или виселице. Чествовать крест, как делают это православные, и так благоговейно к нему относится не просто глупо, но и оскорбительно для Бога, ибо может ли сын, отца которого убили ножом, чтить, целовать и с такой любовью относится к этому ножу? Нет, конечно же. Для него это предмет, на который невозможно смотреть, орудие убийства родного отца, постоянное напоминание о трагедии. Он его выбросит подальше. Таким образом, крест для протестантов - символ позорной казни, орудие, посредством которого Спасителю не только причинили великую боль, но и убили Его. И разве можно почтительно относиться к орудию пытки и убийства Сына Божия? Решительно нет В Новом Завете мы также встречаем описание регулярного повторяющегося события, когда Ангел посредством возмущенной им воды (а значит - освятившейся от соприкосновения с ним) исцелял больных (Ин. 5:2-4). Самому Христу, могущему исцелять любой недуг одним Своим словом, было угодно прибегнуть к посредству воды, когда Он послал слепого умыться в купальне Силоам, соделав её воды чудодейственными (Ин. 9:6,7). Вот так и до сего дня Христос освящает воду для Своей Церкви, делая её !
Такие рассуждения я слышал с кафедры баптистского собрания г. Артемовска от наших обоих пасторов. И сравнивание креста с позорной виселицей не есть, конечно же, новое или частное мнение наших пасторов: такова суть обычного протестантского отношения ко кресту. В. Трубчик, например, мыслит о кресте таким же образом: "Можно представить себе еще одну картину. Вашего сына бандиты начинают пытать различными средствами. Наконец, его прибивают ко кресту, где он и умирает. А теперь, когда вы узнаете обо всем этом, когда идет судебный процесс над убийцами вашего сына и как вещественные доказательства собрали все эти средства издевательства и казни, в том числе и крест, станут ли для вас после этого священными все эти предметы? Думаю, что у здравомыслящего человека будет отвращение ко всему этому. Но вдруг кто-то из ваших родных начинает их чтить. Какова ваша реакция?" [Василий Трубчик, "Вера и традиция", глава 9 "Крест". Дальнейшие цитаты из В. Трубчика о кресте приводятся из этой же главы].
Именно такой взгляд на крест Христов - как на мерзкое орудие убийства - передаёт протестантское предание на протяжении всего своего существования. К примеру, авторам книги "Меч духовный", писанной ещё в дореволюционной России, было известно мнение протестантов о том, "что крест есть виселица, что, будучи орудием казни Христовой, он достоин отвращения и ненависти" ("Мечь духовный", изд. "Ковчег", Москва, 2003 г., стр. 457). Одним словом, всякое почтительное отношение православных ко кресту протестантами рассматривается как безумие, мерзость и "идолопоклонство" ["История евангельских христиан-баптистов в СССР", изд. ВСЕХБ, 1989 г., стр. 66].
Поклонение кресту называет идолопоклонством и В. Трубчик. Таким образом, в наших глазах православные вместо [В. Трубчик, например, ясным намеком обвиняет православных даже не в том, что они поклоняются кресту наряду со Христом, а именно в том, что они поклоняются кресту вместо Христа: "Что или Кого мы теперь будем восхвалять, позорное орудие казни, на котором претерпел смерть Иисус Христос, или самого Иисуса Христа, Который совершил наше искупление?"] поклонения живому Христу поклоняются кресту - бездушному предмету, который, к тому же, является страшным и отвратительным орудием казни!! И православное поклонение кресту протестанты хотят трактовать, конечно же, именно как божественное, а не почтительное поклонение [О разнице между поклонением божественным и почтительным мы подробнее будем говорить ниже в данной главе, а также в главе 4-й]. То есть, протестанты обвиняют православных в том, что они поклоняются кресту как Богу! Об этом в один голос говорят и В. Трубчик ("Следуя логике тех, кто боготворит крест…"), и Е. Пушков: ("Любящий Голгофского Страдальца будет ли обожествлять орудие казни..?").
Да, если преподносить Православие в таком свете, если так извращать его учение, то кому оно не покажется действительно безумной, крайне еретической и, более того, какой-то вышедшей из древности дикой и грубой языческой религией, заставляющей вместо поклонения Творцу и живому нетленному Богу поклоняться тленным бездушным предметам и мерзким идолам? Вот только на самом деле подобный взгляд на православное отношение ко кресту равно настолько далёк от истины, насколько велико развращение протестантов, смеющих изрыгать такую страшную хулу на Церковь Божию. Давайте попробуем узнать, как на самом деле относятся православные ко кресту, и почему, и в каком качестве они ему поклоняются.

Если послушать и вдуматься в протестантские рассуждения о кресте, то всякий без труда заметит, что один из наибольших для протестантов камней преткновения в принятии православного почтительного отношения ко кресту заключается именно в том, что мы не можем решить обозначенную выше дилемму - как можно, имея здравомыслие, почитать орудие казни, то есть тот предмет, который принёс Христу позор и мучительную смерть [Столь же большее затруднение для протестантов заключается и в том, чтобы понять, как вообще можно поклоняться не Богу, а вещи. Т.е., протестанты не понимают суть поклонения святыне, и не понимают разницу между божественным и почтительным поклонением]? В. Трубчик в первой из вышеприведенных цитате высказывает именно это недоумение, говоря, что у всякого здравомыслящего человека родится отвращение к орудиям пытки и казни сына, но никак не почтение. О том же говорит и Е. Пушков: "Любящий Голгофского Страдальца будет ли обожествлять орудие казни и целовать его? Здравомыслящий человек, конечно, скажет: "Нет!".
На самом же деле, протестанты, наглухо заключив себя в рамки такой логики, не могут понять, что к орудиям пытки и мучения не только православные, но именно обычные здравомыслящие люди с отвращением относятся только при определённых случаях, а в других случаях они хранят, ценят, берегут и гордятся теми вещами, которые причинили им или их близким страдание… Такое утверждение кажется безумным? Но разве мы не знаем, что многие участники войны бережно хранят пули или осколки бомбы, которыми они были ранены и которые причинили им немалую боль и мучение? Кроме того, коммунисты, например, до сих пор хранят пистолет, из которого стреляли в Ленина, и пулю, которая его ранила и, более того, привела его к преждевременной смерти. И относятся они к этим вещам не с отвращением, а наоборот - трепетно хранят их как реликвии. Почему же это так?
Всё дело в том, что эти два противоположные подхода (отвращение и почтение) к предметам, причинившим нам или нашим близким страдания, объясняются исходом дела. Если бандит зарезал ножом некоего человека, то этот нож действительно не будет вызывать у его матери ничего, кроме отвращения. Она действительно никогда не станет его хранить и тем более почитать, а если бы она стала это делать, то мы бы по справедливости могли заподозрить её в безумии и потери здравомыслия.
Но если солдат получил ранение на поле боя и не погиб, но выжил, то пуля, причинившая ему страдание, вызывает у него и его родных уже не отвращение, а радость и гордость. И чувства эти рождаются по вполне понятным причинам. Во-первых, солдат этот всё-таки выжил и в определенном смысле победил смерть - от того и радость. Во-вторых, тот осколок, который ранил и причинил страдание этому бойцу, есть видимое свидетельство и вещественное доказательство того, как жертвенно он сражался за свою родину, и сколько он за неё претерпел - от того и гордость. Точно так же и с пистолетом и пулей Ленина. Они вызывают у коммунистов не отвращение, а гордость, и именно потому, что, во-первых, Ленин после ранения всё же выжил и прожил после того ещё не один год, и, во-вторых, потому, что эти предметы есть материальное, видимое свидетельство того, ценою каких страданий их "великий вождь" добыл "измученному пролетариату" победу над врагами.
Таким образом, говорить об отвращении к орудиям казни можно было бы, если бы Христос не победил, если бы Он не воскрес, если бы дьявол на кресте действительно убил и навеки погубил бы Сына Божия. Но в том всё и дело, что Христос воскрес, а крест послужил, на самом деле, орудием убийства диавола, а не Христа!! И поэтому, крест есть не мерзкое орудие казни, а великое и славное средство нашего спасения. Посредством креста Христос не бесславно проиграл, а славно победил! Посредством креста Бог доказал и явил Свою великую любовь к погибающему человеку; посредством креста мы можем взойти на небо; посредством креста дьявол посрамлён и побеждён; посредством креста разрушен и лишен своей силы ад.
О значении креста говорит Ап. Павел: "Ибо Он есть мир наш, соделавший из обоих одно и разрушивший стоявшую посреди преграду, упразднив вражду Плотию Своею, а закон заповедей учением, дабы из двух создать в Себе Самом одного нового человека, устрояя мир, и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нем" (Еф. 2:15,16). Потому, крест это средство нашего спасения и знамение победы Христа над дьяволом. Это только у протестанта крест вызывает отвращение и память о трагедии; а у здравомыслящего человека, у христианина, не заражённого бесовско-протестантскими лжемудрствованиями, крест вызывает духовный восторг, торжество, счастье и радость спасения; и напоминает он не о трагедии, а о неизреченной, жертвенной Христовой к нам любви, и о великой и преславной победе Христа над дьяволом и адом. Очень замечательный древнехристианский рисунок на эту тему приводит в своей книге С.В. Санников ["Двадцать веков христианства", изд. Одесса, 2002 г., том. 1, стр. 158], где изображён крест с якорем в основании - обычное для древней Церкви изображение креста - на котором вниз головой повешен змей, голова которого проткнута крестом.
Здесь обязательно нужно отметить, что крест, конечно же, вызывает у православных не одно только ликование и прочие радостные эмоции. Православие, взирая на крест, как раз таки очень хорошо помнит, как дорого Спаситель купил спасение рода человеческого. И именно ради соучастия со Христом в Его крестных скорбях, Церковь изначала и на все века установила пост в среду и пятницу, то есть в те дни, которые Христос был предан и распят. Кроме того, самый важный, длительный и строгий православный пост, называемый Великим, - во время которого храмы переоблачаются в чёрный цвет и совершаются траурные службы в воспоминание страданий Христовых; во время которого верующие удаляются от всевозможных даже позволительных радостей жизни, каких как вкусная пища, хождение в гости, супружеское общение и т.п.; во время которого верующие совершают много поклонов и молитв, - посвящён именно страданиям Христовым [Подробнее о Великом Посте и постах в среду и пятницу читать в главе 9 настоящей книги "О постах"]. В праздник же крестовоздвижения Церковь также предписывает строгой пост. Таким образом, православные хорошо помнят, какие муки претерпел за нас на кресте Сын Божий, но это памятование никак не побуждает гнушаться крестом и считать его за мерзость.
Чтобы понять, что подобное двойное чувство (радости и печали), которое испытывают православные ко кресту, не есть явление ненормальное и противоречивое, можно представить себе, как бы мы относились к самим ранам и рубцам Христа? Эти раны есть наше спасение от вечной погибели, наш вход в небеса; они есть свидетельство великого подвига Христа и доказательство неизреченной Божьей любви к человеку; они есть вечная слава Христа, как написано: "на подвиг души Своей Он будет смотреть с довольством" (Ис. 53:11). Таким образом, раны Христа вызывают у Церкви радость спасения и духовный восторг. Но в тоже самое время, эти раны вызывают и некую печаль, сострадание и сочувствие Христу в Его страдании, которое Он претерпел. Но печаль эта никак не устраняет радости, и, тем более, никак не вызывает отвращения к ранам Христа. Вот так и крест: он вызывает у Церкви печаль и сострадание Христу, потому она и поститься и сопечалится с Ним, но печаль эта никоим образом не вызывает у неё презрения ко кресту.
Ещё нужно заметить, что почтительное отношение православных ко кресту не есть особое, исключительное явление. Скорее, это тенденция и обычный образ церковного мышления. Если бы в руки к православным попали бы, например, гвозди, которыми был распят Христос, или плеть, которой Его избивали, или меч, которым был усечён Ап. Павел, или крест, на котором был распят Ап. Пётр и т.д., то все эти и подобные им предметы стали бы для них святынями и реликвиями. Терновый венец Спасителя, к примеру, с великой честью храниться сейчас во Франции в Нотр-Даме католиками. И хотя венец этот и причинил боль Спасителю, но он для православных, - равно как и для католиков, которые не отошли от Православия в этом вопросе так, как протестанты, - есть не гнусная мерзость, а великая святыня, к которой съезжаются многие паломники. Почему нужно было бы чествовать, к примеру, меч, которым был усечён Ап. Павел? Почему он есть святыня, а не мерзкое орудие убийства? Именно потому, что как и всякая святыня этот меч был избран Богом для такого особого дела. В мире было и есть миллионы мечей, но именно посредством одного меча Ап. Павел стал у Бога мучеником и совершил окончательно свой подвиг любви. Этот меч есть святыня и потому, что он был обагрён святой кровью великого Апостола Христова. Потому и достоин он не презрения, а почитания. И причины такого почтительного отношения понятны решительно всем людям, даже не христианам, кроме нас, протестантов. Да и то, если бы этот меч, или терновый венец Спасителя попали бы нам в руки, то что бы мы стали с ними делать? Конечно, первая реакция протестанта - сомнение и отвержение их подлинности. Но если бы так случилось, что мы бы точно знали, что эти предметы действительно те самые, то что бы мы сделали с ними? Полная растерянность…
Почитать их не позволяет наше богословие, а выкинуть вместе с мусором или сжечь как мерзость не позволит совесть и остатки здравого смысла. Подобный вопрос мы уже ставили в предыдущей главе насчёт платков и опоясаний с тела Ап. Павла. Чтобы мы стали с ними делать, попади к нам все эти предметы в руки? Недоумение. И вот именно это недоумение и вскрывает всю непоследовательность и противоестественность протестантского отвращения от креста и прочих предметов, благодаря которым Христос и святые не просто претерпели мучение и смерть, но, самое главное, совершили великий подвиг любви.

Конечно, при всей разумности приведенных рассуждений о сути истинного здравомыслия, протестанту этого недостаточно: ему нужно иметь библейское подтверждение того, как нужно относится ко кресту. Поэтому, обратимся теперь к Библии, которая предоставляет нам много прообразов и пророчеств о кресте Христовом, которые протестанты просто не замечают и не желают понимать их смысла. Вот главные места Ветхого и Нового Заветов, свидетельствующие о важном и положительном значении креста. Рассмотрим эти стихи в порядке библейских книг.
1) В Быт. 47:31 мы читаем также, что Иаков "поклонился… на возглавие постели". По переводу 70-ти (Септуагинте) не "на возглавие постели", а "на верх жезла своего" [Это разночтение может быть объяснено тем, например, что жезл Иакова стоял у возглавия его постели, и таким образом, Иаков поклонился на свой жезл и на возглавие постели одновременно. Технически же происхождение этого разночтения объясняется тем, что древние евреи, как известно, писали в словах только согласные буквы. Слова же "постель" (мита) и жезл (матэ) имеют одни и те же согласные буквы, и соответственно писались одинаково - мт. Потому и прочесть это слово по-еврейски можно и как постель, и как жезл. Но важно то, что 72 образованных еврейских переводчика Септуагинты, представители благодатной и ещё не отвергнувшей Христа Ветхозаветной Церкви, а в дальнейшем и Ап. Павел (см. Евр. 11:21) растолковали это слово именно как жезл. Слово же постель использовали иудеи уже в 9-м веке, когда они делали огласовку текста и вставляли в текст гласные буквы. Из этих фактов должно быть понятно, что даже если признавать полную не случайность всех двусмысленных слов в Библии; если даже считать, что Сам Дух Святой желал, чтобы оба эти смысла присутствовали в Быт. 47:31 в указанном еврейском слове, тем не менее, слову "жезл" должно отдавать предпочтение]. Это событие вспоминает и Ап. Павел (подтверждая, кстати, правильность перевода Септуагины): "верою Иаков, умирая, благословил каждого сына Иосифова и поклонился на верх жезла своего" (Евр. 11:21). Как можно понять эти места, и чему (или кому) в действительности поклонился Иаков? Православное богословие объясняет эти места так, что жезл Иакова, как и большинство жезлов в то время, был сделан крестообразно; то есть, в верхней части жезла была небольшая перекладина, за которую легче было держаться, чем за голый шест. (Кстати, жезл такой формы до сего дня носят православные архиереи). И Иаков, провидя страдания Христовы, поклонился своему жезлу как прообразу креста Христова.
Другими словами, он поклонился распятому на кресте Христу. Потому-то Ап. Павел в Евр. 11:21 и поставляет поступок патриарха на ряду с великими и достойными подражания делами веры других праведников Ветхого Завета, так как своим поклонением на верх своего жезла Иаков явил твёрдую веру и грядущего и имеющего пострадать Христа. Потому и вспоминает об этом событии Ап. Павел именно в послании к Евреям, которым очень важно было показать, что Ветхий Завет пророчествует о страдающем и распятом Мессии, а не только о славном и победоносном.
Протестантам же, естественно, такое толкование будет не по душе (точнее, не по духу протестантизма). Но если так, то чему тогда поклонился Иаков? Не пробегайте этот вопрос, мои бывшие братья протестантсвующие, а остановитесь и попробуйте положительно на него ответить: если не кресту Христовому поклонился Иаков, то чему же тогда? Просто жезлу? Шесту? Или своей кровати? Значит, нужно признать, что Иаков был грубый идолопоклонник; значит, Иаков поклонялся не только Богу живому, но и бездушным "изделиям рук человеческих". Но если так, то почему же Ап. Павел не порицает поступок Иакова как согрешение, а хвалит его?..
На эти вопросы у нас нет, и не может быть разумного ответа. Мы можем либо самым наглым образом отказываться замечать данные места Библии и отвечать на поставленные вопросы [Многие протестанты, конечно же, чтобы не остаться в безответном постыжении, могут для видимости на это что-то говорить и колебать воздух звуками, но вот только по сути мы ничего не можем ответить на эти вопросы], либо согласиться с мудрым православным объяснением этих мест. Но тогда нам нужно будет признать, что если Иаков не только не согрешил, но и совершил подвиг веры, когда поклонился своему жезлу как прообразу креста, то и православные поклоняясь кресту не только не согрешают, но поступают весьма богоугодно, подражая праведному патриарху.

2) Быт. 48:13. Иаков прообразовал своими руками крест, когда по вдохновению, благословляя детей Иосифа, положил на них свои руки не прямо, а крестообразно.

3) Исх. 17:11: "И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль, а когда опускал руки свои, одолевал Амалик". Моисей, поднимая руки к небу, прообразовал собою Христа, висящего на кресте [Невозможно представить, чтобы Моисей держал свои руки строго вертикально (как школьники, делающие зарядку). Он держал их молитвенно, т.е. вверх и немного в стороны, точно так, как были расположены руки Христа на кресте]; благодаря этому прообразу креста Израиль и побеждал врагов. Воздевать руки подобным образом Ап. Павел повелевает и нам: "Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения" (1 Тим. 2:8). Протестантский толкователь Библии У. Баркли комментирует это место так: "Раннехристианская Церковь переняла иудейскую манеру молиться стоя с вытянутыми вперед ладонями вверх руками. Позже Тертуллиан скажет, что это отражало позу Христа на Распятии". И нужно заметить, что в молитве с поднятыми руками усматривал крест не только Тертуллиан, но и другой - ещё более древний апологет Церкви Марк Феликс, который писал: "…человек, когда он распростерши руки, чистым умом возносит молитву к Богу, представляет образ креста" (Октавий, 29). И нет сомнения в том, что вот такое крестообразное воздевание рук при молитве имеет свою великую значимость, знаменуя силу распятого Христа. Вот потому и Моисей, и ветхозаветные евреи, и древние христиане воздевали руки подобным образом. Потому и Ап. Павел и повелевает мужам так молиться. И здесь уместно указать, что православный священник и поныне неоднократно при совершении каждой литургии по заповеди Апостола воздевает в молитве руки, образуя при этом крест и указуя самим собою на распятого Христа [Использование такой возвышенной формы прообразования креста при совершении богослужения Церковь предписывает сейчас только епископам и священникам. Мирянам же и женщинам Православная Церковь утвердила использовать, по крайней мере, при общественной молитве, несколько иную форму прообразования креста - крестное знамение. Приступая же к причастию православные используют ещё одну форму воздевания рук, изображающую крест - сложение рук на груди в виде креста].

4) Числ. 21:8,9: "И сказал Господь Моисею: сделай себе [медного] змея и выставь его на знамя, и [если ужалит змей какого-либо человека], ужаленный, взглянув на него останется жив. И сделал Моисей медного змея и выставил его на знамя, и когда змей ужалил человека, он, взглянув на медного змея, оставался жив". Мы, как правило, не придаём значения, какого вида было "знамя", на которое был выставлен змей. Было же оно именно в виде креста. И известно это православным не только из иудейского предания. Такое мнение обоснованно многими ясными причинами.
Во-первых, в тексте употреблено слово "знамя", а не "шест". Древние же знамена обычно состояли из шеста и перекладины, на которую и вешалось само знамя. Так, между прочим, носили свои знамёна римляне, о чём свидетельствует, например, Иустин Мученик (II в.) в своей первой Апологии (п. 55), адресованной римским правителям: "И ваши символы представляют силу крестообразной формы. Я разумею знамена и трофеи, с которыми повсюду вы совершаете свои торжественный шествия, являя в них знаки вашей власти и силы…".
Подобный аргумент приводит и Октавий (II-III вв.) в опровержение обвинения христиан язычником Цецилием в том, что почитать крест, позорное орудие казни, есть гнусность: "Но самые знамена ваши и разные знаки военные что иное, как не позлащенные и украшенные кресты? Ваши победные трофеи имеют вид не только креста, но и распятого человека. Естественное подобие креста мы находим в корабле, когда он несется распустивши паруса или подходит к берегу с простертыми веслами. Точно также ярем, когда его подвяжете, похож на крест… Итак, изображение креста находится и в природе, и в вашей религии" (Минуций Феликс, "Октавий", гл. 29).
Знамёна были и в Израильском народе: "сыны Израилевы должны каждый ставить свой стан при знамени своём" (Числ. 2:2). Такие знамёна (хоругви) до сих пор используют православные во время крестных ходов. Хоругвь же состоит именно из шеста с перекладиной, образующие крест, и прапора со святыми изображениями.
Во-вторых, сам Христос сравнивал вознесение Моисеева змея со своим распятием: "И как Моисей вознес змию в пустыне, так должно вознесену быть Сыну Человеческому, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3:14,15). Так как Христос был вознесён именно на крест, и так как Ветхий Завет был прообразом и тенью Нового Завета (ср. Евр. 10:1: "закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей"), то совершенно естественно не только предполагать, но и с уверенностью утверждать, что Моисей также вознёс змея не просто на шест, а на крестообразное знамя. К тому же, очевидна и другая параллель между знамением Моисея и крестом Христовым: как древние евреи, взирающие на змея, висящего на кресте, спасались от смерти, так и сейчас, всякий кто с истинной верою взирает на распятого на кресте Христа, спасается от вечной смерти; и как тогда на кресте змей был обезврежен (пойманная и повешенная на знамя змея не может причинить человеку вред), так и на кресте Христовом древний змей диавол был лишён своей власти.
Кстати, к данному разговору очень уместно привести Числ. 21:8 по расселистскому переводу "Нового мира": "Иегова сказал Моисею: "Сделай ядовитую змею и прикрепи её к сигнальному шесту". Протестанты и православные, слава Богу, единодушны в оценке данного перевода, и всем нам хорошо известно, что перевод этот совершенно искажён и подогнан "свидетелями Иеговы" под свою догматику. Они целенаправленно и планомерно изменили все места Библии, которые не согласуются с их учением.
Так вот, почему эти сектанты исказили Числ. 21:8, и слово "знамя" заменили неказистой фразой "сигнальный шест"? Чем это библейское место не угодило "свидетелям"? Ответ на этот вопрос очевиден совершенно: они сделали такое изменение именно потому, что считают, что Христос был распят на бревне, а не на кресте, и потому в Ветхом Завете у них должен быть не прообраз креста (знамя), а прообраз бревна (шест). Вот так, сам сатана через своих "свидетелей" выдаёт себя, и указывает (для имеющих ум Христов или просто здравый смысл) на то, что знамя Моисея, во-первых, действительно было крестообразным, и что, во-вторых, оно действительно служило прообразом креста Христова.
В-третьих, Церковь из древности признавала, что знамя Моисея было в форме креста. Так, св. Иустин Мученик (II в.) показывая, что почти всё, что есть у греческих философов, было взято из Библии, говорит: "И то, что у Платона в Тимее говорится в физиологическом отношении о Сыне Божием, когда говорится, что Он (Бог) поместил Его во вселенной наподобие буквы Х, он также заимствовал у Моисея. Ибо в Моисеевых писаниях рассказано, что в то время как израильтяне вышли из Египта и были в пустыне, напали на них ядовитые животные, ехидны и аспиды и всякого рода змеи и истребляли народ; и Моисей по вдохновению и действию Божию, взял медь и сделал образ креста и поставил его в святой скинии и сказал народу: если вы посмотрите на этот образ и уверуете, вы спасетесь через него. Вследствие того змеи, как написал Моисей, стали умирать, а народ через такое средство избежал смерти. Платон прочитал это, и, не зная точно, и не сообразивши, что то было образ креста, а видя только фигуру буквы Х, сказал, что сила, ближайшая к первому Богу, была во вселенной на подобие буквы Х" (Иустин Мученик, Апология 1, п. 60).
В-четвёртых, удобнее всего закрепить змея не на вертикальном шесте, а на шесте с перекладиной.
Во-пятых, протестанты и сами часто изображают знамя Моисея в виде креста. Так, в самой популярной среди постсоветских протестантов детской Библии [Б. Араповича и В. Маттелмяки, хотя большинство знают эту Библию не по именам составителей, а по синей обложке с изображением Рождества] медный змей висит именно на кресте.
Итак, ещё в древности Моисей установил крест с повешенным на нём змием, прооразовав тем самим победу Христа над древним змием на кресте. Таким образом, крест есть средство поражения не Христа, а диавола; крест есть славное орудие победы Христа, а не победы над Христом. Поэтому, крест есть славное средство нашего спасения, а не отвратительная мерзость.

5) Псалмопевец Давид призывает: "Превозносите Господа, Бога нашего, и поклоняйтесь подножию Его: свято оно" (Пс. 98:5, а также: "Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его" (Пс. 131:7). Пророк здесь призывает поклониться храму Божию, который часто называется в Библии "подножием Божием" (в предыдущей главе мы об этом уже говорили); это - буквальное толкование данного стиха. Но у данных библейских слов есть ещё и другой смысл: Давид пророчески призывает поклониться кресту, который стал действительно и буквально подножием Бога, когда пречистые ноги Христа были к нему пригвождены; это - толкование намёком (евр. рэмэз).
В. Трубчик комментирует данный библейский аргумент, приводимый православными в пользу почитания креста, и пишет так: "Но как же сами православные объясняют поклонение кресту? Ясно, что прямого повеления поклоняться кресту или еще каким-то вещественным предметам в Библии не найдешь [Кстати, это утверждение, которое повторяют многие протестанты - наглая ложь, которую мы уже обличили в предыдущей главе], поэтому православным приходится защищать свое поклонение этим вещам, скажем так, неубедительными доводами. Вот один из них: "Пс. 131:7. 'Пойдем к жилищу Его, поклонимся подножию ног Его'. Объяснение. Под 'подножием' здесь должно разуметь не землю, которая для Господа и для нашего спасения ничего не сделала (ср. 'проклята земля': Быт. 3:17), а святой Крест Господень, и на основании сего места должно воздавать 'поклонение' и 'прославление' честному Кресту, послужившему орудием чести и величайшего добра для всего человечества: Еф. 2:16. Слово о Кресте есть сила Божия: 1 Кор. 1:18" [Данный православный аргумент В. Трубчик цитирует по книге "Мечь духовный", глава "О почитании святого Креста"]. Как видим, акцент делается на призыв в псалмах поклониться "подножию ног Божьих". Это якобы и является призывом поклоняться кресту.
Составители книги прибегают и к другим местам в Ветхом Завете, где упоминается подножие ног Господа. Это и есть основной аргумент в учении о поклонении кресту". Итак, В. Трубчик сам указывает на "основной аргумент" православных в пользу поклонения кресту, но если этот аргумент важнейший, то где же, уважаемый Василий, Ваш на него ответ? Его совершенно нет. Весь ответ заключается только в многозначительном слове "якобы"; этим словом В. Трубчик сообщил нам, что лично он не согласен с православным аргументом, но где, кроме этого субъективного якобы, богословский и библейский ответ на него? Его нет. Ведь я не оборвал мысль В. Трубчика, и не вырвал его слова из контекста.
Сразу после вышеприведенной цитаты он пишет: "Что же касается упомянутых мест из Нового Завета, так они ровно ничего не говорят о поклонении кресту"; то есть, разговор о Пс. 131:7, где говорится о поклонении подножию Божию, В. Трубчик закончил, и перешёл на обсуждение мест Нового Завета. Почему же он ничего по существу не сказал в опровержение "основного аргумента" православных в пользу почитания креста? Понимая, как бывший баптист, протестантское мышление, я могу указать очевидную тому причину. В. Трубчик, как и всякий защитник протестантских догматов, должен был начать опровержение данного аргумента прежде всего с непризнания того, что здесь Библия пророчествует о кресте, и сказать примерно следующее: "здесь идёт речь не о кресте". Затем В. Трубчику нужно было бы указать на положительный смысл данного призыва и указать, о чём же тогда идёт речь. То есть, дальше сказать нужно было примерно так: "Здесь говорится о Иерусалимском храме, и именно ему - но никак не кресту - и призывает псалмопевец поклониться". Это объяснение было бы хотя и не полное, но правильное и вполне обоснованное библейским контекстом, ведь храм действительно часто называется подножием Божиим, и, к тому же, в другом месте Давид говорит о поклонении храму уже прямо: "...поклонюсь святому храму Твоему" (Пс. 5:8); "Поклонюсь пред святым храмом Твоим..." (Пс. 137:2).
Так почему же В. Трубчик не привёл такой контраргумент в опровержение "основного аргумента" православных? Неужели не догадался? Нет, конечно, а причина такого скромного молчания протестантов очевидна как ясный Божий день. Ведь сказать, что кресту нельзя поклоняться, а храму можно, для протестантов поражение. Мы ведь не хотим признавать никакого поклонения никакой святыне, поэтому В. Трубчику и приходится врать, что "прямого повеления поклоняться кресту или еще каким-то вещественным предметам в Библии не найдешь". И раз в Пс. 98:5 и 131:7 мы встречаем ни что иное, как прямой призыв поклониться именно вещественному предмету, подразумевать ли под ним один только храм или ещё и крест, то протестантам ничего не остаётся, как только обходить такие места молчанием. Вот мы и видим, какая у протестантизма "правда"; вот мы и видим, как на самом деле протестанты чтят слово Божии - так "чтят", что не стыдятся нагло врать и попросту закрывать глаза на неудобные места Св. Писания.

6) Прем. Солом. 14:7: "Благословенно дерево, чрез которое бывает правда". Мы знаем, что дерево, через которое была явлена людям праведность [В еврейском, как и в греческом, языке слова "правда" и "праведность" - одно и то же слово] Божия, и через которое человек может сделаться праведным, есть крест Господень. И оно названо не проклятым и отвратительным, но благословенным.

7) Ис. 60:13: "Слава Ливана придет к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног моих". В этом стихе говорится, прежде всего (хронологически), о славе Иерусалимского храма, но пророчески (и этот смысл духовно важнее), о том подножии, к которому были пригвождены ноги Христа. По преданию именно из перечисленных пород деревьев и был составлен сигнальный шесткрест Христов. И раз Сам Бог не гнушается крестом, а прославляет подножие Своих ног, то и Церковь прославляет крест Христов.
На это протестанты могут сказать, что подобное толкование надумано и подогнано. Но на это возражение у православных есть законный вопрос: в судьи кто? Кто мы такие, чтобы указывать Церкви, как нужно ей толковать своё же Священное Писание? Другими словами, откуда мы знаем, что Дух Святой не имел в виду такого смысла при написании этого пророчества? Мы этого не знаем, и знать не можем, и мы не хотим принимать такого толкования только потому, что, во-первых, исходим из своей догматики, которая предписывает нам отвращаться от креста, и, во-вторых, из своих правил и принципов толкования Библии. Но здесь следующий законный вопрос: а откуда мы взяли свои принципы? Они даны и описаны в самой Библии? Если нет, если их придумали мы сами, то тогда мы основываемся на человеческом предании, а не на слове Божием…
Об этих наиважнейших и можно сказать самых ключевых вопросах мы подробно ещё будем говорить дальше III части книги "О Священном Писании и Священном Предании". Здесь же пока хочется сказать то, что Новозаветная Церковь, равно как и Ветхозаветная, использует 4 метода толкования Св. Писания:
1) буквальное (евр. пшат);
2) намёк (евр. рэмэз);
3) аллегорическое (евр. драш); и
4) тайна (евр. сод) [Кстати, первые буквы в указанных еврейских словах образуют согласные прдс еврейского слова пардэс, что значит рай. Древние евреи придавали этому обстоятельству большое значение и считали, что только используя все эти толкования можно достичь рая].
И в Ис. 60:13 Церковь видит именно ясный пророческий намёк на крест Христов, а если мы его не видим, то это не потому, что его там нет, а потому, что мы слепы.

8) Очень важное пророчество о крестном знамении произнёс Сам Христос, говоря, что перед Его славным Вторым Пришествием "явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою" (Мф. 24:30). Что это за знамение, которое явится на небе перед пришествием Христа и которое будет видно всем людям? Это знамение есть не что иное, как крест Господень! Ведь какое иное лучшее знамя может быть у Христа, если не крест? Увидев на небе крест, народы поймут, Кого обозначает это знамение, и потому и восплачут, а затем уже грядёт Сам Христос. То, что знамя Христа и всех христиан есть именно крест хорошо понятно и православным, и католикам, и даже буддистам и мусульманам. Всем, кроме нас, "самых умных" протестантов.
То, что крест есть важнейшее знамя христиан понятно хотя бы по аналогии Моисеева медного змея, служившего прообразом Христа: если крест, на который Моисей вознёс змея, назван знаменем, то и крест, на который был вознесён Христос, также есть знамя - знамя Христа и христовых. Кроме того, Церковь из начала называла крест именно знамением христиан - ниже, в цитатах Иринея Лионского и Иоанна Златоуста, можно увидеть тому подтверждение. Важно также, что под словами Христа о "знамении Сына Человеческого" отцы Церкви, такие, как, например, И. Златоуст, разумели именно крест (в чём также можно убедиться из нижеследующей цитаты).
Итак, знамение Христа есть крест, славное явление которого на небе будет предшествовать Второму Пришествию Христа. Только из одного этого факта каждый может понять, что крест никак не есть мерзость для истинных христиан, а великое, славное и победоносное знамение Христа, символ победы над диаволом и его всем его царством.

9) Гал. 6:14: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего...". Вновь мы видим, что Ап. Павел не гнушается, а хвалится крестом Христовым.

10) Еф. 2:16: "… и в одном теле примирить обоих с Богом посредством креста, убив вражду на нём". Как видим, для Ап. Павла крест также есть не мерзость, а средство примирения Бога и человека.

11) Фил. 3:18: "Ибо многие, о которых я говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова". То есть, грешники есть враги не просто Христа, но и креста, что указывает на тесную связь Христа и креста!

12) Кол. 1:20 содержит еще более удивительные слова о кресте Христовом. Ап. Павел пишет, что Отцу было благоугодно "посредством Его (Христа) примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное".
О последних четырёх стихах из апостольских посланий нужно заметить, они для нас, протестантов, не очень удобные, и нам как-то подсознательно хотелось бы, чтобы в данных стихах вместо слова "крест" стояло слово "Христос": "хвалиться Христом", примирение "посредством Христа", "враги Христовы", "кровию Христа". Так бы нам было бы понятнее и уютнее. Ведь действительно, какая у креста есть кровь? Почему Ап. Павел говорит о крови креста, а не о крови Христа? Для нас здесь какое-то затруднение. Но Писание использует именно слово крест, так как он после смерти Христа стал символом Самого распятого Христа! Именно так относится Православие ко кресту, и именно этим объясняется то, почему Ап. Павел использует слово "крест" вместо слово "Христос". В "Мече духовном", например, в объяснении Гал. 6:14 говорится: "Здесь вразумление для хулителей Креста. Если бы кто сказал, что апостол хвалится не Крестом, а Господом, который был на нём распят, тому ответим: в том-то и заключается слава Креста, что он называется у апостола вместо самого Христа, или служит знамением Самого Распятого, и кто поклоняется Кресту, тот через сие поклоняется Христу" (стр. 457).
Напоследок, ещё один библейский аргумент. Лучший способ убедиться, что крест должен занимать в христианстве именно положение великой и почитаемой святыни (как у православных), а не мерзкого, ненавистного и отвратительного орудия убийства (как у протестантов), состоит в том, чтобы провести параллель между ветхозаветным жертвенником и крестом, ибо крест поистине стал новозаветным жертвенником. Более того, жертвенник был только прообразом креста, ибо если ветхозаветные жертвы прообразовали Христа (что все протестанты хорошо знают), то жертвенник прообразовал ни что иное, как крест, на котором и был принесён в жертву пречистый Божий Агнец.
А какое было отношение к жертвеннику в Ветхом Завете? Как относились к нему евреи? Как к отвратительному орудию убийства множества неповинных животных (хотя он действительно служил средством убийства!), или как к великой святыне? Конечно же, как к святыне! В Исх. 29:37 сказано: "...будет жертвенник святыня великая: все прикасающееся к жертвеннику освятится". Христос словами "что больше: дар или жертвенник, освящающий дар" (Мф. 23:19) так же подтвердил великую святость, а не мерзость жертвенника. Итак, хотя на жертвеннике убивали множество неповинных животных, хотя он был, по сути, ни чем иным, как орудием убийства, к нему относились не с отвращением, а с великим почтением, считая его великой святыней.
Так и крест: хотя он и послужил орудием убийства Христа, но он является не мерзостью, а великой святыней, символом Христовой победы и знамением народа христианского. Хочу подчеркнуть, что сопоставление жертвенника и креста есть важнейший аргумент в решении того, как нужно относится ко кресту - с почтением или отвращением.

Православная Церковь прообразы, пророчества и намёки на крест мудро замечает и во многих других местах Библии, таких как Ис. 9:6 Ис. 65:2: и Еф. 3:18, но они более сложны для понимания. Нам будет вполне достаточно согласиться хотя бы с вышеприведенными свидетельствами Библии, которая говорит о кресте Христовом и относится к нему совсем не так, как мы. Исаия говорит о славе креста, а Соломон называет его благословенным древом; Моисей силою крестного знамения доставляет победу Израилю; с верою взирая на прообраз распятия, евреи исцеляются от смертельных укусов змей; Иаков по вдохновению крестообразно благословляет Манасию и Ефрема, и, провидя страдания Христовы, поклоняется кресту, а через пророчество псалмопевца Господь призывает и нас к такому же поклонению. Христос же возвестил нам, что перед Его Вторым Пришествием знамение креста явится на небе с великой славой. Поэтому, тот факт, что мы гнушаемся крестом, противимся ему, не почитаем его, не поклоняемся ему как святыне - более того, называем таковое поклонение идолопоклонством, есть крайнее безумие протестантизма. Не крест есть отвратительное орудие убийства и идол, а наше отношение ко кресту есть мерзость и богохульство пред Богом.

 

Теперь узнаем, как относилась ко кресту ранняя Церковь.
Факт: в римских катакомбах, где собирались, прячась от гонений, первые христиане, находят множество изображений и изделий креста (см. рис. 1-3) [С.В. Санников в своём фундаментальном труде "Двадцать веков христианства" приводит и другие древние изображения креста (см., например, стр. 55, 71, 122, 123)].  Также, найдена христианская гробница I-го века, на которой выбит крест (рис. 4)[Jerusalem Burial Cave Reveals: Names, Testimonies of First Christians. http://www.leaderu.com/theology/burialcave.html]

якорь - символ христианской надежды на будущее Воскресение, как говорит о том ап. Павел в послании к Евреям (Евр 6:18-20) В раннехристианской гемме сливаются изображения креста и якоря. Его сопровождают рыбы - символы Христа, а из основания произрастают пальмовые ветви - символы триумфа. В прямом смысле, как образ спасения, используется якорь в изображении с двумя уловляемыми рыбками-христианами из римских катакомб II века Виноградная лоза, чаша и крестообразная монограмма Христа

Рис.1                                 Рис.2                              Рис.3

 

При извержении Везувия наряду с Помпеями погиб и г. Геркуланум. В 1930-е годы в нем, на главной улице (в так называемом Доме двухсотлетия) была обнаружена небольшая комната (3 на 2.7 м.), а в ней - нечто вроде домашнего алтаря: углубление в форме креста, сбоку железные штыри и петли от ставен как бы для прикрытия креста в случае необходимости; под крестом - деревянный шкаф, покрытый широкой крышкой, вероятно, престол. В употреблении бедных людей были распространены керамические черепки - остраконы для кратких записей. И вот, в Помпеях найден остракон с изображением креста и слова: spes in deo - надежда в боге Распятие Христа. Изображение на черепки. Раскопки 2005 г. в Ирунья-Велейа, юг Страны Басков

Рис.4                                                                                             Рис.5

Самые же древние и неоспоримо достоверные сведения об этом мы имеем из раскопок древнего города Помпеи, полностью похороненного при извержении вулкана Везувия 24 августа 79 года I-го века. При раскопках обнаружены изображения креста (один из них см. на рис. 5)[О помпейском кресте см работы: MaiuriAmadeo. La Croce di Ercolano. // Rendiconti della Pontificia Accademia Romana di Archeologia. Vol. XV, 1939. P. 193–218; также: Sukenik E. L. The Earliest Records of Christianity. // American Journal of Archaeology. Vol. 51 (4), 1947. P. 364–365; Holladay W. L.]. С.В. Санников в своей книге «Двадцать веков христианства» приводит и другие древние изображения креста[См., например, сс. 55, 71, 122, 123]. Всё это свидетельствует о том, что христиане с самого начала, ещё при Апостолах не гнушались крестом, а чтили и использовали его на своих Богослужениях, в домах, при погребении.
Другой важный факт: древние христианские писатели II-III веков, такие как Тертулиан, Ориген и Феликс, свидетельствовали, что язычники даже укоряли христиан в боготворении креста [См. Митр. Макарий, "Православно-догматическое богословие", т. II, c. 576]. Так, например Марк Минуций Феликс приводит такое обвинение на христиан от имени язычника Цецилия: "Говорят также, что они почитают человека, наказанного за злодеяние страшным наказанием, и бесславное древо креста…" (Октавий, гл. 9); и дальше: "Вот пред вами угрозы, пытки, казни и кресты, приготовленные уже не для того, чтобы вы им покланялись, а для вашего распятия..." (гл. 12).
Естественно, древние христиане не боготворили крест, и не поклонялись ему как Богу, а почитали крест как святыню. Язычники же, обожествлявшие всё вокруг - людей, животных и неодушевлённые предметы и стихии - видя почтительное отношение христиан ко кресту и, не умея классифицировать это почтение никак иначе, как обожествление, и посчитали, что христиане боготворят крест. И нужно ясно понять, что такие укоры от язычников могли явиться только потому, что первые христиане действительно почитали крест. Если бы они мыслили о кресте и относились к нему как протестанты, то со стороны язычников никогда бы не могли явиться подобные укоры. Как говорится, "дыма без огня не бывает". Язычники клеветали на христиан и извращали их учение, но в их обвинениях всегда был какой-то повод, нечто истинное, что они искажали.
Так, в древности на христиан возводили три главных обвинения: безбожие, каннибализм и разврат. Об этом говорят древние христианские апологеты, например Афинагор (II в.): "Нас обвиняют в трех преступлениях: в безбожии, в ядении человеческого мяса, подобно Фиесту, в гнусных кровосмешения Эдиповских" (Прошение о христианах, п. 3). В этих трёх пунктах обвиняет христиан и язычник Цецилий: "…не следует ли сожалеть о том, что дерзко (1) восстают против богов люди жалкой, запрещенной, презренной секты (т.е., христиане), …которые в ночных собраниях с своими торжественными постами и (2) бесчеловечными яствами сходятся не для священных обрядов, но для (3) скверностей" (Марк Феликс, "Октавий", гл. 8).
Эти вопросы затрагивают в своих сочинениях также Иустин Мученик и другие древние апологеты Церкви. И хотя названные языческие обвинения были лживы, тем не менее, взяты были они не "из воздуха", а из некоторой реальности, которую язычники, не поняв, извратили. Так, христиане действительно:
1) не почитали языческих богов и императора как бога - отсюда и явилось обвинение в безбожии;
2) христиане считали, что в причастии они вкушают тело и кровь Христовы - отсюда и явилось обвинение в каннибализме [Забегая наперёд хочется отметить, что данный факт есть важный аргумент в пользу реальности, а не символичности причастия];
3) христиане собирались на тайные ночные собрания, которые, к тому же, назывались агаппами (вечерями любви), приветствуя друг друга целованием - отсюда и явилось обвинение в распутстве.
С.В. Санников последние два обвинения оценивает именно таким образом: "Видя "поцелуи мира", которыми завершались христианские собрания, язычники обвиняли их в сексуальных извращениях, групповом разврате и инцесте. Слыша во время евхаристии слова: "Сие есть Тело Мое, Сие есть Кровь Моя", - они обвиняли христиан в ритуальных убийствах своих детей и канибализме" ["Двадцать веков христианства", том 1, стр. 118]. Вот так и в отношении креста: древние христиане почитали крест - отсюда и явилось обвинение в боготворении креста. Эту мысль нужно твёрдо уяснить: если бы первые христиане относились ко кресту так, как, например, советские баптисты, которые никоим образом не почитали крест, не совершали крестного знамения и запрещали его где либо изображать и как либо использовать, то подобное обвинение просто никогда не могло бы возникнуть. Итак, само существование со стороны язычников обвинения христиан в боготворении креста свидетельствует о том, что древние христиане чтили крест и использовали его изображения [Знакомый с жизнью древней Церкви может вспомнить, что язычники обвиняли христиан также в поклонении ослу. Это обвинение мы слышим, например, из уст того же язычника Цецилия: "Слыхано, что они, не знаю по какому нелепому убеждению, почитают голову самого низкого животного, голову осла" (Марк Феликс, "Октавий", гл. 9; в 28-й главе Октавий даёт ответ на это обвинение). И С.В. Санников при изложении истории древней Церкви ссылается на этот факт: "То, что христиане молятся распятому богу с ослиной головой, было самой распространённой молвой во II столетии. Римляне изобразили эту сцену в Палатинских катакомбах (данный рисунок в книге С. Санникова прилагается). Надпись гласит: "Алексамен молится своему богу"" ("Двадцать веков христианства", том. 1, стр. 113). Поэтому, протестант может спросить: "неужели и данное обвинение имеет какое-то основание? А если не имеет, то и обвинение в поклонении кресту также могло быть взято язычниками "из воздуха" и не иметь под собой никакого основания. Поэтому, вовсе не обязательно делать вывод, что древние христиане непременно почитали крест". Но если мы проанализируем вопрос об ослиной голове, то без труда заметим, что и данное суждение язычников имеет под собой почву, ибо христиане действительно поклонялись и молились Распятому на кресте: это и есть та правда, которая содержится в данной языческой клевете. А то, что римляне изобразили распятого с ослиной головой, как раз есть тот элемент клеветы, насмешки, извращения и надругательства, который добавили христианам их враги. Кстати, тот факт, что римляне изобразили ослиную, а не козлиную или другую голову, также не случаен, и в примечании к 9-й главе "Октавия" издатели дают тому объяснение: "Обвинение христиан в почитанин головы осла, по словам Тертуллиана, распространено Тацитом, который в своей истории говорил об иудеях, будто иудеи, истомленные жаждою во время странствования в пустынях Аравии, нашли источник по указанию ослов, и за то боготворили осла. Это мнение распространено и на христиан, по смешению их с иудеями. Тертул. Apolog. 16; ad nat. 1, п.". Таким образом, данное обвинение, как и те три, о которых мы выше говорили, имело свой повод; потому-то подобная клевета и была такой живучей, что содержала ложь не в чистом виде, а с примесью правды. Поэтому, очередное рассмотренное нами обвинение христиан (в поклонение ослу) ещё раз доказывает, что все языческие обвинения никогда не возникали на пустом месте, и не были чистой выдумкой, а содержали какую-то часть правды, хотя и искажённой; поэтому, факт обвинения христиан в поклонении кресту и его боготворении содержит ту правду, что древние христиане действительно почитали (но, естественно, не боготворили) крест. Можно вспомнить также ещё об одном известном обвинении христиан - в поджоге Рима. Это обвинение было ложным, но и оно не возникло из ничего, ведь христиане действительно веровали и веруют в уничтожение этого мира посредством огня].
Протестанты же до сих пор повторяют эту же языческую клевету на христиан в боготворении креста. Православный же ответ на это обвинение остаётся прежний: это ложь и клевета. Православные не боготворят крест (то есть, не делают его Богом и не поклоняются ему как Богу); они относятся ко кресту как к святыне. А то, что протестанты не умеют отличать святыню от Бога, это свидетельство нашего скудоумия и духовной ущербности. Повторяя клевету на христиан древних язычников, протестанты ясно показывают, к какому лагерю они духовно принадлежат. Если бы мы были из овец Христовых, а не из козлов дьявола, то мы, естественно, не бодали бы вместе с язычниками Церковь Христову за веру в таинство Плоти и Крови Христовых [Очень уместно здесь вспомнить, что когда я уходил из баптизма, то за мою веру в реальность причастия мои бывшие собратья обвинили меня в каннибализме - именно в том, в чём обвиняли язычники древних христиан! Вот как история повторяется, и действительно Соломон был прав, говоря: "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем" (Екк. 1:9). Подумаем, братья мои протестанты: если мы продолжаем повторять на Церковь древнюю языческую клевету, причём слово в слово, то кто же мы тогда перед Богом? И что ждёт нас за это на Страшном Суде?] и почитание креста.

Иустин Мученик (ок. 100-165 гг.), - ученик св. Поликарпа Смирнского [Известно, что св. Иустин обратился ко Христу после того, как на берегу моря повстречался и имел беседу с почтенным старцем-христианином, которым и был, по преданию, Поликарп Смирнский, ученик Иоанна Богослова. По крайней мере, Евсевий и Мефодий свидетельствуют, что этим старцем был муж Апостольский. Мужами же Апостольскими называются ранние отцы Церкви, которые лично видели и слышали Апостолов, и оставили после себя письменные сочинения. К ним относятся: Климент Римский, Игнатий Богоносец, Поликарп Смирнский, Папий Иерапольский, Ерм, Варнава, Кодрат Афинский], который в свою очередь был учеников самого Иоанна Богослова, - писал о кресте: "Крест, как предсказал пророк, есть величайший символ силы и власти Христовой" (Апология 1, п. 55). Крест, в глазах св. Иустина, не мерзкое орудие убийства, которое нужно откинуть подальше, не идол, а величайший символ силы и власти Христовой!

Мелитон Сардийский (II-III вв.) учил: "Господь… умер на кресте, чтобы оживить тебя крестом". В глазах Мелитона крест есть не мерзость, а важнейшее средство нашего духовного воскресения!
Далее он писал о кресте ещё так: "…люди непослушны закону, и иногда не верят живому кресту и Слову, распятому на нём, потому что Оно страдает" ["О душе и теле и страстях Господних", гл. 14, 21]. Интересно отметить, что слова Мелитона о "живом кресте" очень похожи на современное православное выражение "животворящий крест Господень".

Св. Ириней Лионский (ум. 202 г.) в своем труде "Доказательство апостольской проповеди" [Другие переводят название этого труда "Изложение апостольского учения"] (п. 56) пишет: "А слова: "Владычество на раменах Его", понимаемые аллегорически, означают крест, на котором пригвождена была Его спина. Ибо тот крест, который для Него был и есть поношением, равно как ради Него и для нас, означает Его владычество, т.е. знамение Его царства".
Дальше (п. 79) он опять повторяет свою мысль: "И опять о кресте Его Исаия говорит так: "Целый день Я простирал руки Мои к неразумному и непокорному народу" (Ис. 65:2). Ибо это - знамение креста" (п. 79).
Св. Иреней в первом из приведенных отрывков разрешает как раз то недоумение протестантов о кресте, которое мы обсуждали выше - как орудие казни может быть в почёте? Он говорит, что хотя крест был и есть для Христа и для христиан поношением, тем не менее, именно крест означает владычество Христа и есть знамение Его Царства. Крест знаменует собой именно то поношение, которое ради любви к нам добровольно претерпел Сын Божий, но которое сделалось величайшей славой Христа и явило Его жертвенную любовь к человеку. Вот каким образом поношение (крест) становится славой Христа и христиан! И если крест есть знамение (знамя) Христовой победы и нашего спасения, то как можно им гнушаться или презирать его?
Знаменем не гнушаются, а носят его с гордостью. Когда римские легионы, например, возвращались с боя с победой, то знамёна свои они несли впереди с великой честью и славой. Знамёна эти олицетворяли владычество Рима. И враги трепетали и впадали в ужас только от вида приближающихся римских знамён. Известно, что на войне потеря знамён считается большим позором, а водружение знамени на важном вражеском объекте есть символ победы над врагом. Когда фашизм был преодолён, то его знамёна были торжественно сжигаемы на площадях в знак его полного поражения и уничтожения. По этим примерам мы можем ясно судить, какую роль играет знамёна в людском сознании.
Вот так и в христианстве. Крест есть знамя Церкви, которым она не гнушается, а наоборот - высоко его поставляет и чтит. И от одного этого знамени, если оно используется с верою, бежит враг душ человеческих; от одного явления этого знамени Сына Человеческого при конце мира возрыдают и устрашатся все нечестивцы и слуги антихриста.

В древнейшей литургии Ап. Иакова, мы также находим подтверждение того, что первенствующая Церковь почтительно поклонялась кресту. Там есть такие слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко" [Приведенный аргумент был в моей книге и в предыдущих изданиях, и Е. Пушков в своей ответной книге "Не смущайся" даёт на него опровержение. Давайте процитируем и проанализируем его: "Заверение на восемнадцатой странице, что литургия служилась уже в I веке и там есть слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыка", неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием. Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века). Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году. Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композиции". Разделим этот текст на 4 утверждения и проанализируем их по отдельности.
1) "Заверение на 18-ой странице, что литургия служилась уже в I веке и там есть слова: "Кресту Твоему поклоняемся, Владыка", неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием". Если такие требования мы, протестанты, будем предъявлять к самим себе, то сколько наших собственных заявлений можно по такому критерию отбросить как "неубедительные"? С таким же успехом тогда можно сказать: "Заявления баптистов о том, что И.С. Проханов сочинил много песнопений и ввёл в употребление среди евангельских христиан сборник "Гусли", в котором есть такие-то слова и песнопения, неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием"; или: "заявление баптистов о том, что "Е. Цимбал был приглашён в Любомирку, где он крестил Ивана Рябошапку" неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием", и т.д. до бесконечности. Если мы станем читать любую историю баптистов, то мы там обнаружим тысячи подобных фактов и утверждений, которые "не подтверждаются Священным Писанием". Почему же баптисты признают и Проханова и его гусли, если о них ничего не говорится в Библии? Протестантизм, нужно заметить, вообще очень плохо и неправильно понимает место и роль Священного Писания в жизни Церкви, часто приписывая и требуя от него того, для чего оно не предназначено (подробнее об этом мы будем ещё говорить в III части книги).
2) "Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века)". Е. Пушков прибегает здесь просто к наглой лжи, совершенно сознательно вводя своего читателя в заблуждение. Место, которое имеет в виду Е. Пушков, находится в 5-й главе моей книги, и там я писал так: "…литургия служилась в Церкви с самого I-го века. Иерусалимская Церковь служила по чину Ап. Иакова; римская - по чину Ап. Петра. Известны и др. древние чины богослужения. В IV-м веке Василий Великий лишь укоротил службу Ап. Иакова и создал для удобства единый чин для всей Церкви. Несколько позже Златоуст еще немного укоротил службу Василия Великого, которая и по сей день служится в Церкви наиболее часто". То есть, я не только не говорю о том, что В. Великий и И. Златоуст составили первые литургии: я положительно утверждаю противоположное, что в Церкви издревле служились другие, более древние литургии, одну из которых (Ап. Иакова) указанные святые отцы сократили. Зачем же Е. Пушков сознательно лжесвидетельствует? Очевидно, ему, как и многим баптистам, истина (и даже своя честь) не нужна: им нужно только любой ценой доказать своё!
3) "Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году". Е. Пушков утверждает, что Иаков не мог написать литургии потому, что рано умер (в 62 году). От сошествия Духа Святого в день Пятидесятницы до 62 года прошло около 30 лет, и этого, по мнению Е. Пушкова, было недостаточно, чтобы написать литургию. Да, аргумент весьма "силён" и просто "неопровержим": ведь, действительно, как Ап. Иаков мог написать литургию за "каких нибудь" 30 лет? Всем же известно, что литургии пишутся не меньше, как 50 лет!!
Подскажем Е. Пушкову, что православное богословие до сих пор не имеет однозначного суждения о том, какой именно Иаков написал литургию - Апостол, брат Иоанна, или сын Иосифа и брат Господа, первый епископ Иерусалимский? Скорее всего, её написал именно второй Иаков, который был убит ещё раньше - в 40-х годах. Но и в этом случае 15 лет было более чем достаточно (если, к тому же, не забывать о особом действии Духа Святого в первые годы христианства) для того, чтобы составить литургию. С.В. Санников говорит, например, что свою большую двухтомную историю, причём со многими иллюстрациями, он писал 12 лет. Почему за такое же время и Иаков не мог написать литургию, для написания которой не нужно было перечитывать массу литературы и совершать огромную исследовательскую работу, как при написании истории, а необходимо в основном только божественное вдохновение?
4) "Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композиции". Здесь Е. Пушков просто не владеет предметом. Он думает, что под литургией подразумевается всё богослужение со всеми песнопениями и нотными партиями, и, имея музыкальное образование и понимая, как не просто написать музыку и расписать все нотные партии, Е. Пушков и сомневается в том, что Иаков мог это сделать. На самом же деле, в литургии даются только тексты молитв и песнопений. Мелодии же для этих песнопений могли быть сочинены другими людьми, и мелодии эти менялись с течением времени, и изобретались новые, так что некоторые песнопения литургии можно исполнять на разные мотивы. И неужели Иаков, известный в Церкви именно как великий молитвенник, не мог написать молитвы для литургии? И какое место даёт Е. Пушков действию Духа Святого? Ап. Пётр и Стефан также были людьми простыми, но как первый удивлял силой своей речи людей книжных (см. Деян. 4:13), более того - написал такие мудрые и великолепные даже с литературной точки зрения послания, так и "мудрости и Духу" второго эти же книжники и учёные "не могли противостоять" (Деян. 6:10). Поэтому, стоит ли до неверия удивляться тому, что сын плотника Иаков мог написать литургию?
Итак, контраргументы, приводимые баптистами в лице Е. Пушкова, удивляют не просто своей лживостью и безосновательностью, но более всего - концентрацией стольких глупостей в таком маленьком отрывке]
.
В каком же смысле поклоняются кресту православные, и как нужно , неубедительно, так как не подтверждается Священным Писанием. Сам же автор книги будет потом приводить данные, что первые литургии составили Василий Великий и Иоанн Златоуст (середина и конец IV века). Иаков, брат Господень, написать литургии не мог. Согласно свидетельству историка Иосифа Флавия, он был убит за несколько лет до разрушения Иерусалима в 70-м году. Сын плотника вряд ли мог знать правила гармонии и композициипонимать эти слова? Для нас словосочетание "поклонение кресту" звучит кощунственно, так как мы знаем, что поклоняться нужно только Богу. Потому-то протестанты и считают поклонение кресту идолопоклонством. На самом же деле, никакого кощунства и идолопоклонства в поклонении кресту нет, ибо православные, во-первых, поклоняются кресту не как Богу, а как святыне. О возможности поклонения святыням мы пространно говорили в 1-й главе данной книги. Поэтому, если Давид и прочие праведники Ветхого Завета не были идолопоклонниками, поклоняясь Богу посредством материальных святынь, таких как храм и ковчег завета, то не являются идолопоклонниками и православные, когда поклоняются кресту.
Во-вторых, православные поклоняются, по сути, не дереву или металлу, из которых сооружён крест, а самому распятому Христу, ибо на кресте православные часто изображают распятие [Кресты без распятия водружаются чаще всего на куполах, кладбищах и при дорогах]. О возможности же поклоняться Христу посредством образа мы подробно поговорим в следующей главе.
В-третьих, "кресту Твоему поклоняемся, Владыко" значит прежде всего: "крестным страданиям Твоим поклоняемся, Владыко". Таким образом, поклоняясь кресту, православные поклоняются Самому распятому Христу.

Св. Иоанн Златоуст (IV в.) также писал о кресте, и мысли его о сем предмете так глубоки и многосторонни, что отражают все основные грани православного отношения ко кресту. Хотя каждое слово великого учителя Церкви имеет великий смысл и ценность, наиболее важные слова и выражения именно для протестанта я не только подчёркиваю, но и снабжаю комментариями. Вот как мыслил этот святой о кресте: "Никто не стыдись достопоклоняемых знаков [Заметим, что этой фразой И. Златоуст даёт понять, что кресту достойно оказывать поклонение (естественно, как святыне, а не как Богу)] нашего спасения, коими мы живем, и (IV в.) также писал о кресте, и мысли его о сем предмете так глубоки и многосторонни, что отражают все основные грани православного отношения ко кресту. Хотя каждое слово великого учителя Церкви имеет великий смысл и ценность, наиболее важные слова и выражения именно для протестанта я не только подчёркиваю, но и снабжаю комментариями. Вот как мыслил этот святой о кресте: начала всех благ, коими существуем. Но как венец будем носить крест Христов, ибо чрез него совершается все, что для нас нужно: нужно ли родиться - предлагается нам крест: хотим ли напитаться таинственною сею пищею, нужно ли принять рукоположение, или другое что сделать [Как во время И. Златоуста при всяких службах - крещении, хлебопреломлении, рукоположении и пр. употреблялся крест, так и сейчас это происходит в Православии, что очередной раз показывает, что православные, а не мы сохраняем верность устройству древней Церкви] - везде предстоит нам сей знак победы [Заметим, победы, а не позора]. Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе [Указание на крестное знамение, а также на миропомазание], и на сердце. Ибо крест есть знамение [Подтверждение того, что древние относились ко кресту как к славному знамени христиан, а не как к мерзости, которую нужно выкинуть подальше] нашего спасения, общей свободы и милосердия нашего Владыки, который как овца веден был на заклание (Ис. 53, 7). Посему когда знаменуешься крестом [Очередное подтверждение того, что древние христиане совершали крестное знамение], то представляй всю знаменательность креста, погашай гнев и все прочие страсти.
Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободною. Без сомнения вам известно, что доставляет нам свободу. Посему Апостол Павел, склоняя нас к сему, я разумею свободу нам приличную, упомянув о кресте и крови Господней, убеждает сими словами: "Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков" (1 Кор. 7, 23). Помышляй, говорит, о дорогой цене, какая заплачена за тебя, и не будешь рабом ни одного человека, а под дорогою ценою он разумеет крест. Ибо не просто перстом должно его изображать [Ещё более ясное указание на крестное знамение], но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя тот меч, которым он уязвлен, видя то оружие, от которого получил смертельную рану [Крест до сих пор представляется в Православии именно мечём и оружием против диавола. В одной из самых известных песнопений о кресте Церковь поёт (привожу по церковнославянски): "Господи, оружие на диавола крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его"]. Ибо если и мы с трепетом взираем на те места, где казнят преступников, то представь, как ужасаются диавол и демоны, видя оружие, которым Христос разрушил всю силу их и отсек главу змия [Крест, в понимании И. Златоуста, есть на самом деле орудие убийства не Христа, а диавола (о чём выше уже было сказано); в руках же Христа крест это меч, которым он отсёк главу диавола].
Итак, не стыдись столь великого блага, да не постыдит и тебя Христос, когда придет во славе Своей, и когда сие знамение явится пред Ним светлейшим самых лучей солнечных. Тогда крест сей самим явлением своим как бы скажет в оправдание Господа пред целою вселенною [И. Златоуст, как видим, понимал под "знамением Сына Человеческого", который со славой явится на небе перед Вторым Пришествием Христовым, именно крест!], и во свидетельство, что с Его стороны все сделано, что только было нужно. Сие знамение и в прежние и в нынешние времена отверзало двери запертые, отнимало силу у вредоносных веществ, делало недействительным яд, и врачевало смертоносные угрызения зверей [Указание на то, что посредством креста в Церкви происходили чудеса, как происходили они в Ветхом Завете от вещественных святынь. Упоминая об "угрызениях зверей" И. Златоуст, конечно же, напоминает и о том, что в древние времена ещё прообраз креста - знамение Моисея - избавляло от смертоносных укусов змей]. Ибо, если отверзло врата адовы, отворило твердь небесную, вновь открыло вход в рай и сокрушило крепость диавола: то что удивительного, если оно побеждает силу ядовитых веществ, зверей и всего тому подобного?
Итак, напечатлей крест в уме твоем, и объими [С любовью обними крест, а не с отвращением отбрось подальше, как учат протестанты] спасительное знамение душ наших. Ибо сей самый крест и преобразовал вселенную, изгнал заблуждение, ввел истину, землю обратил в небо, людей соделал Ангелами. Когда при нас крест, тогда демоны уже нестрашны и неопасны; смерть уже не смерть, а сон. Крестом все враждебное нам низложено и попрано. Посему, если кто скажет тебе - ты покланяешься Распятому [Заметим, что в контексте речи И. Златоуста, поклонение Распятому и поклонение кресту - одно и то же. Это ещё раз подтверждает то, что православные поклоняясь кресту, поклоняются не идолу какому, а самому Распятому], отвечай ему радостным гласом и с веселым лицом: покланяюсь и не перестану покланяться. Если он засмеется, ты оплачь его безумие… Но мы, хотя бы предстали все язычники, мы тем с большим дерзновением, громким, сильным и высоким голосом взываем и говорим; а когда предстанут все язычники, еще с большим дерзновением вопием, что крест есть наша похвала, начало всех благ, дерзновение и все наше украшение [Заметим: "похвала", "начало всех благ", "дерзновение" и "все наше украшение", а не мерзкое и отвратительное орудие убийства, которым нужно гнушаться и выкинуть подальше]!" (Беседа 54, на Евангелие от Матфея).

Итак, древняя Церковь относилась ко кресту вполне православно, и вовсе не так как протестанты. И можно ли после вышеприведенных свидетельств верить Павлу Рогозину, который заявляет, что "поклонение кресту начали поощрять" только в 688-787 гг! (Рогозин, "Откуда всё это появилось", раздел "Хроноголия"). Разве св. Иаков словами "кресту Твоему поклоняемся, Владыко", и св. И. Златоуст выражением "достопоклоняемых знаков" не поощряют поклонения кресту?
Теперь, чтобы ещё лучше понять истинное отношение православных ко кресту, прочтем текст одной из молитв [Хочу заметить, что когда я стал знакомится с православными молитвами, их глубокий смысл, серьёзность, красота и особенно величие и сила меня совершенно поражали!], которую читает священник на освящение нового креста: "Боже и Отче Господа нашего Иисуса Христа, крестом Его диавола победивший и смерть умертвивший, род человеческий от лжи и мучительства его освободивший; призри ныне на молитву нашу и на знамение сие крестное, во славу Тебе, Бога Отца и единосущного Твоего Сына и соестественного Твоего Духа, и в воспоминание оной бывшей преславной над дьяволом, смертью и адом победы, и нашего избавления сооруженное, Духом Твоим Святым, при окроплении воды сей священной, благослови и освяти. И излей на него благословение Твое святое и силу, которую окроплением крови и пригвождением тела возлюбленного Сына Твоего сие преблагословенное древо приобрело. И дай ему быть для верных людей Твоих стеной, и покровом, и крепкой башней от лица врагов, и отгнанием всякого зла сопротивного, и исцелением душевных и телесных недугов, и для услышания мольб и молений всех искренно пред сим знамением молящих Тебя. Ибо Ты Бог милости и щедрот и человеколюбия, и Тебе славу воссылаем с единородным Твоим Сыном, и с пресвятым, благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь".
А вот прекрасная молитва на освящение креста "к ношению на груди", то есть - нательного крестика: "Господи Иисусе Христе Боже наш, на древе крестном добровольно спасения нашего ради пригвоздиться пожелавший, и пречестною Своею кровью сие освятить благоизволивший, и крестом Своим от служения сатане мир искупивший, и древнее рукописание врага нашего дьявола крестом разорвавший, и род человеческий от мучительства его тем самым избавивший, Тебя смиренно молим: призри милостиво на знамение сие крестное и ниспошли Божественное Твое благословение и благодать, и надели его силой и крепостью, дабы всякий, кто в воспоминание спасительных Твоих страданий и животворной Твоей смерти, и в хранение, и в защищение души и тела на себе носить его будет, помощь удостоился бы от него принять. И как Ты благословил жезл Ааронов, на отражение вражеского неверия и упразднение обольщений волшебствами, так и сие знамение крестное благослови, и на противление всем козням дьявольским влей в него помощь Твоего заступничества, дабы всякому на себе его носящему оно было бы спасительной защитой и сохранением от всякого зла души и тела, и для умножение в нём Твоею благодатию духовных Твоих дарований и христианских добродетелей. Ибо Ты есть всё благословляющий и освящающий, Христе Боже наш, и Тебе славу, благодарение и поклонение воссылаем, со безначальным Твоим Отцём, и пресвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь".
Итак, как видим, крест почитается в Православии не сам по себе, а только в связи с (1) благодатью, сообщаемой кресту крестными страданиями Христа и (2) молитвой Церкви, что делает его великой христианской святыней.

Теперь покажем, насколько протестанты не последовательны в своём отношении ко кресту.
Баптисты, например, всё время своего существования сначала в царской, а потом и в советской России, категорически и принципиально не помещали крест на своих домах молитвы. Библии издавали без креста, и если кто-либо захотел бы стать членом баптистской церкви, но отказывался бы снять с груди нательный крестик, то ему в большинстве случаев не преподали бы крещение (подумать только: человек с распятием на груди не мог, по баптистским понятиям, стать членом Церкви Христовой)! То есть, раньше баптисты в отношении ко кресту были попросту последовательны и действительно относились к нему согласно своему учению - как к отвратительному орудию казни, которым нужно гнушаться. Сейчас же всё изменилось, и уже трудно найти дом молитвы баптистов, равно как и многих других протестантов, снаружи или внутри которого не было бы изображения креста. Почему же это так? Неужели 20 лет назад истина изменилась? Значит, до начала 90-х годов крест был у нас мерзким орудием казни и идолом, который ни в коем случае нельзя было нигде изображать, а теперь он перестал быть мерзостью и стал и нашим символом [То, что протестанты до конца никак не могут определиться в своём отношении ко кресту и имеют противоречивые суждения об этом предмете признаёт, хотя и весьма аккуратно, В. Трубчик: "Подавляющее большинство христиан считает крест символом христианства. Правда, есть определенные люди (т.е., часть протестантов), которые воюют против всякого изображения креста в храмах"]?
Именно в последние годы протестанты сдали свои позиции в отношении креста и стали широко его использовать. Появились не только Библии, но и другие протестантские книги и сайты с изображением креста [Я помню, что когда некоторые баптисты стали впервые прикреплять к пиджаку крестик, это было неоднозначным и бурно обсуждаемым явлением в жизни нашей общины]. Некоторые протестанты, хотя и очень немногие, стали позволять себе носить значок в виде крестика на одежде [Я помню, что когда некоторые баптисты стали впервые прикреплять к пиджаку крестик, это было неоднозначным и бурно обсуждаемым явлением в жизни нашей общины] и даже на груди, но только без распятия [Кстати, почитая таким образом крест (без распятия), протестанты больше православных подпадают под своё же обвинение в почитании мерзкого орудия казни, ибо православные чтут крест с распятым Христом, а протестанты - сам крест, принципиально без Распятия]. Таким образом, как бы мы богословски не противились изображению и почитанию креста, но и нам стало наконец понятно, что крест есть самый простой, ясный и общеизвестный символ христианства, и для того, чтобы всем было сразу ясно, что книга, листовка, сайт или здание имеет отношение ко Христовой вере и Церкви, то лучшего знака и символа, чем крест, не существует. И хотя протестанты считают крест мерзким орудием убийства и сравнивают его с позорной виселицей, но ради обольщения и привлечения людей православной культуры (а на Западе - католической) мы стали всё чаще его использовать, вопреки своим же богословским понятиям. Просто протестанты осознали, что если мы будем широко трубить о своём истинном взгляде на крест как на мерзость, то многие люди будут попросту шарахаться от нас как от богохульников. Вот потому и приходится нам посильнее натягивать на себя овечью шкурку и не показывать сразу свои волчьи зубки.
Да, протестанты хорошо умеют приспосабливаться к окружающей среде, но где же истина? Если крест есть мерзость, то нужно продолжать относится к нему по прежнему. "Свидетели Иеговы", например, в своей борьбе с крестом более последовательны и стойки. А если протестанты признали, что крест всё же действительно есть символ и знамение христиан, то нам нужно покаяться в своей бывшей хуле на крест. Но мы и не отрекаемся от своих взглядов на крест как на мерзость, и в тоже время всё шире его используем как свой знак и символ. В этом противоречие и неправда наша.
Понимая данный конфликт, и желая его сгладить, В. Трубчик даёт такое объяснение тому, почему крест стал признаваться протестантами за символ христианства: "С тех пор, как в первых веках нашей эры многих людей казнили на крестах, прошло уже много времени. В наше время даже самые пожилые люди не смогут припомнить чего-то подобного. Часто с течением времени меняется значение и смысл слов, значение каких-то символов и событий. Так, например, русское слово "спасибо" - это сокращенный вариант от "спаси Бог". В настоящее время некоторые молодые люди по своей простоте говорят в своей молитве Богу это слово "спасибо". В их сознании это ничего другого не значит, как только благодарность, но некоторые принципиальные лингвисты критикуют их за это, потому что получается, что они Богу говорят, чтобы Он спас Сам Себя. Станем ли мы судить молодых людей за это? Я бы не стал это делать.
Что мы можем сказать сегодня о кресте, как люди воспринимают его? Безусловно, современный человек понимает, что крест является символом христианства. Принимают ли евангельские церкви такое понимание? По большому счету, да, потому что и на домах молитвы, и на библиях, и на кафедрах, и во многих других местах они изображают крест".
Итак, В. Трубчик утверждает, что крест в современном обществе не имеет уже своего значения как орудия казни, так как уже давно никого на крестах не распинают. Поэтому, протестанты и используют крест как свой символ - то есть, вне всякой связи с распятием, точно так же, как многие говорящие сегодня "спасибо" использует это слово в отрыве от его действительного значения (спаси Бог), и просто как синоним "благодарю". Давать подобные объяснения протестантам нужно именно для того, чтобы оправдать два противоречивых положения в их учении: 1) крест есть мерзкое орудие казни, которым нужно гнушаться и выбросить подальше; и 2) крест есть символ христиан, что уже и мы стали признавать. Выход, предлагаемый В. Трубчиком ясен: можно и даже нужно считать крест нашим символом, но в отрыве от понимания его как орудия казни.
Вот такие решения и показывают всю глупость, несостоятельность и неспособность протестантизма "свести концы с концами" в своём учении. Ведь разве найдется человек, который не понимает или забыл, что крест есть орудие казни? Гильотину и виселицу тоже уже давно не используют, но разве есть люди, которые не знают, что они означают? И как люди могут забыть о том, что такое крест, если сами протестанты постоянно "проповедуют Христа распятого" и раздают по всему миру Евангелие, где написано о том, как на кресте казнили Христа? Спросите у любого человека, который никогда не ходил ни в какую церковь и не читал ни Евангелия, ни иной духовной книги, почему символ христиан есть крест, и он ответит, что это потому, что Христа распяли на кресте. (А если и найдутся такие люди, которые не знают, что крест есть орудие убийства, то разве можно на них ориентироваться? Притом, если человек не знает, что крест есть орудие казни, то он не будет знать и того, что крест есть символ христиан).
Получается, что, в XIX веке и в XX веке вплоть до 80-х годов люди ещё помнили, что крест есть орудие казни, и потому баптисты его не использовали как свой символ, а вот с наступлением 90-х годов все люди быстро забыли, что значит крест, и потому баптисты решили его использовать. Значит, сейчас уже самые пожилые люди не могут припомнить того, чтобы кого-то распинали на кресте, а в царское и советское время видимо ещё были старики, которые что-то такое припоминали! Это же полный бред, ведь на крестах не распинают никого уже много столетий. Е. Пушков, как упоминалось, поместил на своей книге изображение Голгофы и три креста. Так что же, В. Трубчик хочет сказать, что глядя на обложку данной книги люди поймут, что раз здесь изображены кресты, то эта книга христианская, но о том, что эти кресты есть орудия казни, на которых были замучены Христос и два разбойника, уже никто не помнит и не знает? А если понятно, что у Е. Пушкова изображена Голгофа, и что средний крест обозначает крест Христа, то для чего же баптисты изображают на своих книгах это "мерзкое и отвратительное орудие казни"? Для чего они его таким чтят и напоминают о нём? Это же явная непоследовательность.
Поэтому, подобные попытки объяснить изменение своего отношения ко кресту только выявляют противоречия протестантизма, ибо нет никакой другой причины, по которой протестанты стали в последнее время использовать вопреки своим же понятиям крест, кроме как стремления подделаться под православных, и чтобы их дома молитвы люди лучше замечали и не смущались тем, что у "храма" нет креста. Другая важная причина использования креста протестантами - утверждение себя как христиан. Мы хотим, чтобы видя крест на нашем доме молитвы люди знали, что мы - христиане. Но это показывает, что в нашем же понятии крест есть наш символ, достойный почётного места. Зачем же мы тогда продолжаем противится кресту и называть его мерзким и отвратительным орудием казни, достойным презрения, а не чести? Противоречие на лицо. При этом, очень жаль тех не лишённых таланта людей, которые становятся на защиту протестантизма. Вот тот же Василий Трубчик. Его книга обнаруживает эрудицию автора и, главное, способность к аналитической работе. Тем не менее, в его книге постоянно встречаются глупости и нелепые объяснения, подобные вышеприведенному - таких примеров мы приведём ещё не один. И всё это только потому, что человек принял на веру много противоречивых протестантских положений, и пытается мыслить и всё объяснять исходя из этих положений. Но так как многие предпосылки протестантизма не истинны, то он никогда не избежит нестыковок, противоречий и глупых выводов. Прекрасно согласуется сама с собой только истина, которая в протестантизме сильно искажена.
В доме молитвы макеевской церкви "Свет Евангелия" ["Свет Евангелия" - одна из многочисленных протестантских деноминаций, разновидность баптизма], например, в главном зале на переднем плане расположен огромный деревянный крест [Подобные кресты есть, конечно же, и в других домах молитвы баптистов] - на всю стену, от потолка до пола. И все собравшиеся, естественно, на протяжении всего богослужения прежде всего видят перед собою этот крест. Если спросить членов этой общины или руководство "Свет Евангелия": "для чего Вы поместили на всю фронтальную стену такой большой крест?", то что они ответят? Объяснения могут быть разные, но все они будут сводится к одному: крест мы установили для того, чтобы мы могли деятельно, живо и образно вспоминать о страданиях Христа; для того, чтобы почаще взирать на средство нашего спасения; для того, чтобы лучше помнить о том, какой ценой Христос спас нас; для того, чтобы всякому входящему свидетельствовать, что мы - христиане. И это - правильно; это - по православному.
Но как же тогда с этим согласуются наши же собственные утверждения, что крест есть отвратительное орудие убийство любимого Господа; что крест это есть мерзкая виселица и гильотина; что его нужно выкинуть подальше; что почитать крест, орудие казни, может только человек, лишённый здравомыслия; что чтить нужно Христа, а не крест? Или мы устанавливаем кресты не для того, чтобы их почитать? А для чего же тогда? Для того, чтобы плевать на них и с отвращением от них отворачиваться? Нет, конечно. Если в кабинете чиновника вешают портрет президента, то это расценивается никак иначе, как знак почтения к президенту. Поэтому, и мы устанавливаем на всю стену крест не для того, чтобы его презирать, а для того, чтобы почитать.
Зачем же, ещё раз спрашиваю, мы почитаем то, что сами называем "мерзкое орудие казни"? Или, по В. Трубчику, протестанты уже не помнят, что крест есть орудие казни и, смотря на крест, они уже не вспоминают о том, что для Спасителя он послужил орудием страдания и смерти? Противоречие между учением протестантов и их делами в этом, по крайней мере, вопросе, очевидно.
Интересно, что противоречивое отношение протестантов ко кресту проявляется не только в том, что последние годы они стали признавать крест своим символом и делать его изображения и изделия на домах молитвы, Библиях и пр., хотя раньше, всю свою историю - я повторю - они категорически запрещали любое изображение и использование креста, и до сих пор осталось не мало таких протестантов, о которых и упоминает В. Трубчик. Противоречие это проявляется также в том, что в проповедях своих и богословских трактатах они говорят о кресте как об отвратительном орудии казни, а поклонение кресту называют мерзким идолопоклонством, но в своих песнопениях они выказывают совершенно противоположное отношение ко кресту.
Чтобы убедится в этом, проанализируем некоторые наши песнопения.
У баптистов есть хорошо известная песня "старый крест", и артёмовская баптистская молодёжь, частью которой я был несколько лет, очень любила петь эту песнь, в которой есть такие слова:
"1. На далёком холме, средь деревьев и скал
Сквозь седые века старый крест простоял
Миллионы людей у подножья креста
Своё счастье нашли
, там однажды был я"

Припев: Старый крест, старый крест
Неброский, но лишь в нём
Сила есть, сила есть сегодня может он
Исцелять разбитые больные сердца
Каждому пришедшему открыть небеса
.
2. …Крест единственный мост от земли в небеса".
Как видим, эта песня с любовью воспевает крест, и утверждает в частности, что в кресте Христовом есть сила исцелять больные сердца людей, и открыть им вход в небеса.
Теперь, возьмём ещё несколько цитат из сборника "Песнь возрождения".
Под № 434 мы находим такие слова: "Твой крест - моё спасенье".
№ 432: "Идите, грешники, к Христу и пред крестом склоняйтесь".
№ 433: "Когда душой страдаю, то на святую кровь, на крест Твой я взираю, и исцеляюсь вновь".
Опять мы видим, что сами баптисты признают, что крест есть наше спасенье, призывая склониться пред крестом (т.е. поклониться кресту) и взирать на крест Христа для исцеления души.
№ 426 процитирую полностью:

"1. На далёком холме
Старый крест виден мне,
Знак позора, страданий и мук.
О кресте мы поем
Потому, что на нем
Был распят лучший грешников Друг.

Припев: Старый крест осудил суету,
Дал покой для усталых сердец.
Я душою прильнул ко кресту,
Чрез него обрету я венец
.

2. Старый крест позабыт.
Мир в погибель спешит.
Крест Христов - наша сила и честь.
Вечный с неба сходил,
На земле в теле жил,
Чтоб его на Голгофу отнесть.

3. Старый крест обагрен,
Но не страшен мне он,
В нем открылась нам Божья любовь.
Кровь Иисуса Христа
Пролилась со креста,
Чтоб меня искупить от грехов.

4. Старый крест возвещать
И к Христу призывать,
Вот на что я себя отдаю.
По скитаньи земном
Перейду в вечный дом,
Он меня примет в славу свою".

Проанализировав слова этой песни, которую я хорошо помню - мы часто на собраниях её пели - я подумал, что вот, в этой песне правильное отношение ко кресту. Крест Христов хотя и является "знаком позора, страданий и мук", но он достоин не отвращения, а того, чтобы его воспевать и о нём возвещать; он "наша сила и честь", а не позор, идол и мерзость. В припеве же крест вообще олицетворяется: крест осуждает суету, даёт "покой для усталых сердец", чрез него обретается небесный венец и к нему, главное, даётся право "прильнуть душою", то есть, обнять крест: пусть баптисту не позволяется как православным прильнуть ко кресту телесно, и поцеловать его, но хоть душой можно, и то хорошо. Одним словом, в этой песне довольно по православному говорится о кресте и хорошо понимается символизм и положительное значение креста.
Как же баптисты могут объяснить свои же песнопения о кресте, которые никак не соответствуют нашей догматике? Хорошо помня мышление баптистов, я могу сказать, что по этому вопросу может быть только две разумные позиции.
Первая: мы можем сказать, что эти слова ошибочны; авторы этих песен в своём вдохновении перешли допустимую границу, а издатели данных ошибок не заметили. Поэтому, нужно подобные места просто исправить. И позиция такая вовсе мною не надуманна, и доказательство тому есть тот факт, что баптистское руководство уже начало исправлять "Песнь возрождения"... Дело в том, что песнь под №426 я процитировал по старому сборнику, изданному в 1998 году, который остался у меня после моего выхода из баптизма. Но когда я сравнил этот псалом с новой редакцией 2004 г., то увидел, что его слова уже изменены - именно выражения, воспевающие крест. Так, во втором куплете уже нет слов "крест Христов - наша сила и честь". Вместо них стоят слова "Во Христе - наша сила и честь". В 4-м же куплете уже нет слов "о кресте возвещать", а написано: "о Христе возвещать". В припеве вместо "я душою прильнул ко кресту" стоит "и душою прильну ко Христу". Припев, кстати, изменен больше всего - крест там уже не олицетворяется - и звучит так:
"Ближе я подойду ко кресту,
Там покой для усталых сердец,
И душою прильну ко Христу,
Чрез Него обрету я венец".

В общем, можно пойти (и баптисты, как видим, уже идут) путём исправления текстов песен, и изъять из них сомнительные для баптистов выражения о кресте. Но тогда нужно будет признать, что много лет мы пели на богослужениях ересь и воспевали не Христа, а мерзкое орудие казни.
Вторая позиция: ничего не исправлять, а объяснять, что в этих песнях используется образно-мистический язык, и что под крестом подразумевается не просто крест, а крест в тесной связи с распятым на нём Христом. Так, не в самом по себе кресте, а в распятом Христе есть сила "исцелять разбитые сердца" и "каждому пришедшему открыть небеса"; крест есть "единственный мост от земли в небеса" не сам по себе, а только потому, что на нём был распят Христос; крест есть "моё спасенье" не сам по себе, а только в неразрывной связи с распятым Христом, висящим на нём; и "склоняться" нужно не просто перед крестом, а перед крестом с Распятым на нём; и "на крест Твой я взираю" только в связи с тем, что на нём была совершена Христом великая победа; "о кресте мы поём" не потому, что оно мерзкое орудие казни, а потому, что через него было совершено спасение; крест не сам по себе "осудил суету" и "дал покой для усталых сердец", а только силой Распятого на нём; "я душою прильнул" не просто ко кресту, а ко кресту с Распятым на нём; через крест "обрету я венец" только потому, что на нём совершил спасение Христос; крест не сам по себе есть "наша сила и честь" - он только потому таков, что ему сообщена сила и честь Распятого на нём; и "я себя отдаю" на возвещение не просто о "старом кресте", а о кресте в теснейшей связи с распятом на нём Христе.
Действительно, такие объяснения вполне разумные, и не нужно баптистам исправлять все подобные места, ведь так достигается только обратный эффект: вместо сглаживания неудобных мест, они только выпячиваются. Ведь когда собрание запоёт эти песни, то имеющие новые сборники станут петь одно, а имеющие старые - другое. Таким образом, все исправления станут известны всем, и все обратят на эти места внимание, начав размышлять о том, почему слова были изменены. Но пусть руководство баптистов делает, что им угодно. Главное, что в первом подходе (признании ошибок и исправлении текстов) нет смысла, так как все эти места о кресте баптисты могут без труда объяснить так, как было объяснено выше.
Но тогда нужно задать главный вопрос: если мы все понимаем, что во всех вышеприведенных песнопениях мы чтим, воспеваем, преклоняемся, взираем, прилинаем ко кресту не самому по себе; и не ему самому по себе приписываем силу спасать, исцелять и возводить в небеса, а всё это относим мы ко кресту только в связи с тем, что на нём был распят Христос - то почему же мы православных обвиняем в идолопоклонстве, когда они воспевают, чтят и преклоняются пред крестом? Почему мы не думаем, что они относятся ко кресту так же, как описано, например, в наших песнях, и чтят крест только в связи с Распятым на нём Христом, а уверяем себя и всех вокруг, что православные не могут так относится ко кресту, а относятся они к нему именно как к идолу, и чтят его не как святыню, а как самостоятельного и отдельного бога? Значит, мы такие духовно и интеллектуально развитые, что можем делать перенос значений с распятого Христа на крест и понимать, что всё сказанное о кресте относится не просто ко кресту, а только ко кресту в неразрывной связи с распятым на нём Христом, а православные, по-нашему, никак на такое не способны - они слишком для такого примитивны; и поэтому, когда они целуют крест, то целуют они не распятого Христа, а само по себе дерево; и когда они поклоняются кресту, то они поклоняются, конечно же, не распятому Христу, а бездушному изделию рук человеческих; и когда они носят распятие на груди, то не на Христа они возлагают надежду, а, непременно, на метал сам по себе, и не страдания Христовы они чествуют, а безумно прославляют орудие казни, вновь ругаясь над Христом; и когда православные украшают и всячески чествуют крест, то они, естественно, чествуют не распятого Христа, а идола и какого-то языческого бога!
А с чего мы это взяли? А спросили мы о том православных? Почему мы "без суда и следствия" посчитали, что православные не могут как мы переносить своё отношение ко кресту на Самого распятого Христа, а непременно почитают крест отдельно от Христа, как иного бога и идола? И это при том, что сами православные объясняют, в каком смысле они поклоняются кресту и чтят его. И если бы мы потрудились узнать, как на самом деле относятся православные ко кресту, то они бы нам повторили уже сказанное выше, что, во-первых, они считают крест не Богом, а святыней, и поклоняются ему не как Богу, а именно как святыне, как новозаветному жертвеннику; во-вторых, что все их слова о кресте, и всё почтение к нему имеет прямую связь с распятым Христом: другими словами, они почитают не сам по себе крест, а страдания Христовы и Самого распятого на нём Христа! И то, что мы называем почитание креста православными идолопоклонством - хотя сами в своих песнопениях воспеваем и всячески величаем крест, понимая при этом, что не сам по себе крест, и не чуждого идола мы славим - есть страшное богохульство протестантизма; ведь если был бы богохульником тот, кто назвал бы Давида идолопоклонником за то, что он поклонялся храму, а не просто Богу, то и мы богохульствуем, когда православное поклонение кресту называем идолопоклонством [Делая анализ баптистских песнопений о кресте, весьма интересно по ходу упомянуть ещё об одной известной среди баптистов песне Евгения Гудухина, где есть такие слова: "я прошу вас, люди, люди, не носите крестик". Призыв протестантского поэта с удивительной точностью перекликается со словами песни православного священника Олега Скобли, который призывает людей ровно к противоположному: "не снимайте крест нательный"! Слова этих песен не случайны, и очень хорошо выражают дух веры каждой деноминации: если протестанты призывают человека не носить крест, то православные - не снимать его! А то, что в протестантской песне после призыва не носить крестик добавлено слово "зря", то это лишний раз ярко свидетельствует о лицемерии и противоречии протестантизма. Ведь из этих слов может показаться, что протестанты не призывают вообще не носить крестик, а только не носить его зря. И так как есть много людей, которые действительно носят крестик можно сказать зря, то есть просто для украшения, делая при этом крайне злые дела и не имея никакой веры во Христа, тем более не крещённые в Церкви, то этот призыв может показаться даже многим православным вполне справедливым и благим. (Правда, если баптисту покажется, что носящий крест не живёт по евангельски, то он будет призывать его снять крест, а если то же самое заметит православный, то он будет призывать такого человека не снять крест, а начать жить достойно креста. Разница в подходах принципиально разная!) Тем более, в самой песне как раз таки поётся о таком человеке, у которого "залиты глаза пустотой… на ремне пистолет; пусто в душе, но на шее из золота цепь, а на цепи, а на цепи крестик Божий висит". Таким образом, слушатель этой песни думает, что протестанты, призывая не носить крестик зря, просто ревнуют о чести Христа, не желая, чтобы Имя Его поносилось, но они не призывают вообще не носить крестик даже тем, кто старается жить по заповедям Божиим. На самом же деле, не носить крестик мы призываем не только бандитов и неверующих, но и самых искренних верующих! То есть, правда состоит в том, что протестанты призывают не носить крестик не просто зря, а не носить его вообще. В этом и состоит лукавство этой песни. Итак, в отношении ко кресту у протестантов одни противоречия].

 

Теперь разберём другие [Главное протестантское возражение против почитания креста, которое можно сформулировать так: "крест нельзя почитать, так как он есть мерзкое орудие казни" мы уже разобрали] возражения протестантов против почитания креста.
Возражение 1: Ни ношение крестика, ни крестное знамение не может человека спасти, а только Христос и живая вера в Него; и поклоняться нужно Христу, а не кресту.
Перед тем, как дать ответ на данное возражение, хочу заметить, что подобное глупейшее построение аргументов очень свойственно протестантизму, когда для опровержения одной истины, которая нам не нравится, мы просто противопоставляем другую истину, и ставим вопрос так, как будто бы совмещение обоих этих истин совершенно невозможно! И в каких только случаях протестанты не применяют такую извращённую логику?! Не нравятся нам иконы? Мы тут же можем сказать: "для спасания нужно иметь Христа не на иконе, а в сердце" - как будто иметь Христа в сердце и на иконе ну никак нельзя: нужно только выбирать, или Христос в сердце, или на иконе! Не нравятся храмы? Мы тут же говорим: "Бог должен жить в нашем сердце, а не в рукотворном храме" - как будто Бог не может пребывать и в нашем сердце, и в храме [Зачем же мы тогда называем свои дома молитвы "дом Божий"? И живёт ли Бог в Своём доме, или нет?]. Не нравятся нам телесные поклоны? Мы тут же говорим: "Богу нужно поклоняться не так, а в духе и истине" [В данной книге мы ещё не раз вернёмся к излюбленному протестантами и неправильно толкуемому библейскому стиху о поклонении Богу в духе и истине] - как будто если человек телесно поклоняется, то дух его вместе с телом уже никак не может поклониться Богу, и т.д.
Посмотрим, сколько раз в главе "Крест" В. Трубчик использует против креста этот излюбленный приём протестантов (который формально часто выражается именно в нелепом противопоставлении частиц "не" и "а").
1) "Спасает не крест, а Тот, Кто совершил спасение, страдая на этом кресте"; "Спасает не крест, а Тот, Кто совершил спасение".
А кто из православных думает или утверждает, что крест спасает сам по себе без всякой связи с Тем, Кто совершил спасение? И если крест не спасает, то зачем тогда баптисты поют "Твой крест - моё спасенье"?
2) "И если у человека нет веры в Иисуса Христа, а есть на груди просто крест, то этот крест не спасет его ни от беды, ни от греха, ни от дьявола, ни от вечной погибели. Это делает только Живой и Святой Господь Иисус Христос".
Опять же, кто из православных учит, что ношение на груди креста спасёт человека даже в том случае, когда он не верит во Христа? Православие знает, что даже многие православные епископы и священники пойдут в ад, и им не помогут не только два креста на груди; им не помогут ни крестное знамение, ни крещение, ни многократное причащение, ни частые службы в храме, ни многие возносимые о них молитвы, ни святые - никто и ничто не поможет тем, кто не верил во Христа от души, кто не любил Его, кто не творил дел веры, кто сознательно грешил. Так как же можно, зная только об одном этом веровании православных, утверждать или даже думать о том, что Православие учит, что само по себе ношение крестика спасает?
Православие говорит, что человек спасается сердечной и правой верой во Христа, но этой вере ношение на груди распятия не только не вредит, а напротив - о вере напоминает, веру укрепляет и веру выражает! То есть, опять мы видим, что протестант ставит вопрос так, что нужно только выбирать - или вера во Христа, или крест на груди; совместить же сердечную веру во Христа и ношение крестика на шее он никак не может - это для нас слишком трудная задача. И разве после этого напрасно я говорю о глупости протестантских аргументов и выводов? Протестантам православные могут ответить так: да, без веры ношение крестика никак не спасёт, но а искренно верующим почему Вы запрещаете (или настоятельно не рекомендуете) носить крестик?
3) Следующий подобный перл В. Трубчика: "Если человек хочет настоящей победы над лукавым, то Христос должен быть у него не в крестном знамении, а в сердце".
Опять же, в баптистском понимании совместить Христа в сердце с крестным знамением совершенно невозможно: нужно только выбирать, или одно, или другое. "Выбирай, говорит баптист, или Христос у тебя в сердце, или твори крестное знамение, ибо имеющий в сердце Христа не может совершать крестное знамение"! Да, "сила" баптистских аргументов поражает!
И снова тот же вопрос: где Православие учит, что для победы над лукавым нужно одно крестное знамение без веры? Иоанн Златоуст, один из отцов и великих святых Православной Церкви, решает этот вопрос однозначно: "Ибо не просто перстом должно его (крест) изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так (т.е., с сердечным расположением и полной верой!) изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе". То есть, Православие говорит, что лукавого можно победить крестным знамением тесно совмещённым с верой, а не одним крестным знамением без веры!
4) "…освящение происходит от Иисуса Христа, а не от креста или крестного знамения". Опять же, для баптиста освящение может быть или от Христа, или от креста. Связать же эти два понятия и уразуметь, что Христос может освящать человека весьма многоразличными способами, в том числе и посредством святыни (в частности креста) и с верой совершаемого крестного знамения, баптист не способен: он может только выбирать, только отсекать одну истину от другой.
Сравним логику В. Трубчика с примером, более нам понятным. Бог создал наш мир, через который человек черпает различную Божью благодать. И по логике В. Трубчика нужно говорить: "жизнь нам дал Бог, а не родители; кормит и взращивает нас Бог, а не произведения земли; жажду нашу утоляет Бог, а не вода; и силы даёт Бог, а не мышцы; зрение и слух также даёт нам Бог, а не глаза и уши", и т.д. Разве не очевидно всё безумие таких рассуждений? Разве правильно вообще противопоставлять Бога и средства, через которые Он сообщает нам Свою благодать? Разве правда не в том, что всё перечисленное действительно даёт Бог, но никак не без посредства того, что выше противопоставлено Богу? Поэтому, полнота истины заключается в том, что всё - и жизнь, и зрение, и освящение и многое другое подаёт человеку только Бог! Но Он подаёт всё это не непосредственно, а используя многие средства. Поэтому, как всё, что мы имеем, мы получаем от Бога посредством многих путей, вещей и людей, так и освящение мы получаем благодаря многим средствам, например Библии, других духовных книг и учителей веры.
Почему же В. Трубчик никогда не додумается сказать: "освящение происходит от Иисуса Христа, а не от чтения Библии, и не от слышания проповеди пастора"? Неужели и он понимает, что Христос для нашего освящения использует какое-то посредство? И если В. Трубчик и другие протестанты знают о многих средствах освящения, а о том, как Христос освящает своих верных посредством креста и крестного знамения не знают, так давайте лучше вернёмся в Церковь и познаем силу креста, и не будем показывать на весь мир своё скудоумие.
5) "…освящение происходит через Духа Святого и веру истине. Это не просто наложить на себя крестное знамение, а принять Духа Святого в свою жизнь, довериться Богу, Его истине".
Опять же: а кто из православных учит, что для освящения нужно "просто наложить на себя крестное знамение", а "принять Духа Святого в свою жизнь, довериться Богу, Его истине" не нужно, поскольку уже совершено крестное знамение? Да, протестант не способен делать столько дел сразу! Мы можем только одно - или доверится Богу, или наложить на себя крестное знамение. А если мы вдруг попробуем с верою перекреститься, то ничего у нас не получится. Так и хочется спросить В. Трубчика: так если я принял Духа Святого в свою жизнь, доверился Богу и Его истине, то хоть в таком случае мне можно наложить на себя крестное знамение, или в этом случае вся моя вера сразу улетучится?
6) "И на самом деле важен не крест, а Тот, Кто на нем принял мученическую смерть во искупление наших грехов".
А где православные говорят, что крест важен сам по себе, или что он более важен, чем Христос, или что Христос не важен? Ведь, опять же, в рамках данной логики можно сказать: "важен не Ап. Павел, а Христос"; "важен не дом молитвы, а сердечная вера во Христа"; "важно не чтение Библии, а исполнение заповедей Христовых"; "важно не слово человеческое (проповеди, духовные книги), а слово Божие"; "почитать нужно не земного отца, а небесного"; "важно исповедовать Христа в сердце, а не на устах", и т.д. до бесконечности. Всё сказанное только в каком-то смысле правда, но, опять же, разве нужно эти вещи вообще противопоставлять и выбирать между ними? Разве нужно противопоставлять Христа и Павла? Разве не может дом молитвы иметь своё значение, как имеет своё значение вера? Разве чтение Библии не может гармонично сочетаться с исполнением заповедей Божиих? Разве если у нас есть Библия, то уже не нужны духовные книги и проповеди? Разве если мы чтим небесного Отца, то неужели не можем чтить и земного? Разве исповедание Христа сердцем мешает исповеданию Его и словом?
7) "Не крест освящен, и не гвозди, и не молоток, на который брызгала кровь Иисуса, а наши сердца освящены кровью Христовой, если мы уверовали в Него".
Вновь и вновь протестант оказывается неспособным к восприятию полноты Истины, и являет свою сектантскую сущность, предлагает выбрать только одно, а другое отсечь. Если кровь Христа освятила и поныне продолжает освящать сердца всех истинно верующих, то она ну уже никак не может, в глазах протестанта, освятить и крест, и гвозди, и молоток, и копьё, и всю гору Голгофу. Почему же тогда наш пастор свидетельствовал о себе, что ему хотелось целовать камни, когда он был на Голгофе [Подробнее об этом написано в предыдущей главе]? Не потому ли, что он осознавал, что эта гора стала святой, прежде всего, из-за пролитой на неё крови Христовой? Поэтому, тот факт, что кровь Христа способна освящать сердца людей никак не устраняет того, что она способна была освятить и материю - крест, гвозди и пр.
Итак, ответ на приведенное выше возражение очевиден: православные не учат, что крест или крестное знамение спасают и освящают человека сами по себе. Спасает человека, конечно же, Христос и правая вера в Него, но почитание креста, ношение его на груди, крестное знамение и всё прочее есть именно часть этой веры. Крест является одним из средств, через которое Христос спасает и освящает верных, и он никак не мешает и, главное, никак не противопоставляется вере.
Поэтому, все подобные аргументы протестантов не просто крайне глупы, но и смрадно-богомерзки, и содержат гнусную клевету на учение Православия, за которую они на Страшном Суде не найдут себе места, когда грозный Судия в ярости будет судить их за подобную хулу на Свою возлюбленную Церковь. Кроме того, протестанты такими высказываниями являют себя именно сектантами, ибо тогда как Церковь содержит полноту истины, то мы постоянно хотим отсечь какую-то часть от этой полноты. Потому, название "сектанты", которым нас именует Церковь, вполне уместно и справедливо, и потому не должно даже нас оскорблять.

Возражение 2: Крест Христов один, а православные сделали миллионы его копий. Если крест и свят, то свят только сам крест Христов (оригинал), а не его копии.
Ответить на это возражение не трудно, ведь оригинальное Евангелие тоже одно, но это не мешает протестантам делать миллионы его копий, причём в различных переводах, и почитать эти копии. Кроме того, каждый человек тоже "оригинал", но это не мешает нам делать его фотографии и, указуя на изображение, говорить, например: "это - Николай". То есть, и в этом случае мы понимаем ясную связь между оригиналом и копией. Также флаги и знамёна страны вполне поддаются копированию, и нельзя сказать, что действительное знамя есть только первое, разработанное и утвержденное руководством страны, а его копии уже не являются настоящими знамёнами. Крест же есть, в понимании Церкви, о чём мы уже говорили, именно знамя Христа и Церкви. Поэтому, как копия Евангелия, фотография человека и новая копия знамени имеет ясную связь со своим оригиналом и прототипом, так и копии креста, тем более освящённые молитвой Церкви, имеет ясную связь со своим оригиналом.
Е. Пушков, например, данное (2-е) возражение формулирует так: "С. Кобзарь хочет убедить читателя, что крест стал жертвенником и святынею. Но святыней будет сам жертвенник, а не его символ, не его изображение. Израильтянам запрещалось составлять вне скинии такое же миро помазания и такое же курение. Тем более нельзя было изготовлять подобие жертвенника. Он был единственный. Иначе многие бы наделали символов и наосвящали для себя полюбившиеся предметы. Когда сыны Рувима, Гада и Манассий соорудили памятный жертвенник, то весь Израиль чуть ли не пошел войной на них".
В словах Е. Пушкова есть несколько ошибок.
Во-первых, отнюдь неправильно требовать, чтобы все подробности прообраза были переносимы на образ. К примеру, если знамя Моисея прообразовало крест Христа, то нельзя отвергать справедливость сего прообраза только потому, что некоторые детали прообраза и самого образа отличны. То есть, нельзя сказать, что знамя Моисея не было прообразом креста Христова потому, что на нём висел змей, а не человек; или потому, что оно было меньше по размеру, чем крест Христов; или потому, что оно было установлено не на горе, как крест Христа; или потому, что рядом со знамением не было других, а рядом с крестом Христовым были ещё два креста, и т.д.
Во-вторых, одно из ярких отличий Ветхого Завета от Нового заключается именно в том, что первый предполагал многие вещи только в одном так сказать экземпляре: один храм, один жертвенник, одно святое святых, один ковчег завета, и т.д. Этим Бог научал Израиль тому, что Бог один и для одного народа, что было крайне важно евреям понять в мире, где царило многобожие. В Новом же Завете уже много храмов, много жертвенников, много алтарей. Этим Бог нас научает уже тому, что Бог и Его Церковь в Новом Завете - одна, но уже не для одного, а для многих народов.
В-третьих, когда сыны Рувима сделали второй жертвенник, то они выдавали его за равноценный с тем, который был в Иерусалиме. На нём они собирались приносить действительные жертвы. Православные же никогда не говорят, что каждый крест есть по значимости такой же, как и сам крест Христа, и, естественно, они не приносят на этих крестах вновь Христа в жертву. Они делают кресты только в воспоминание о единожды принесенной Жертве, и о единственном перво-жертвеннике. Таким образом, есть существенная разница между тем, чтобы сделать новый жертвенник и приносить на нём реальные жертвы, и между тем, чтобы сделать образ жертвенника в воспоминание единого жертвенника.
В-четвёртых, если крест один и не нужно делать его копии, то почему же мы сами делаем множество различных его копий, помещая их на наших домах молитвы и в прочих местах? Как вообще можно обвинять православных в том, что мы сами делаем?

Возражение 3: "…не уничижаем ли мы Христа, заслоняя Его страдающий лик серебряным или золотым крестом?" (В. Трубчик).
Ответ: не только не уничижаем и не заслоняем; напротив, делая кресты мы только возвышаем и негласно проповедуем крестный подвиг Христа. Как, например, стоящий у дороги крест уничижает Христа? Наоборот, он живо напоминает всякому проезжающему мимо о Христе распятом; о том, какой ценой приобрёл Христос нам возможность спасения; о том, как возлюбил Бог мир.
Или как уничижает или заслоняет Христа стоящий на храме позолоченный крест? Напротив, он всякому напоминает о подвиге Христа и Его страданиях. А позолочен (если именно это смущает В. Трубчика) и сияет он потому, чтобы показать нам, что крест Христов есть слава и честь Христа! Как волхвы принесли Христу в дар золото, так и православные до сих пор приносят Христу самое дорогое, в том числе серебро и золото. Или протестанты предлагают не золотить крест, а делать его из ржавого металла или гнилого дерева? Почему же тогда мы сами делаем кресты если не позолоченные, то, часто совсем не дешёвые, например, из нержавеющей стали или из ценных пород дерева, которые тоже блестят и красиво выглядят. Мы же не считаем, что такие наши кресты заслоняют страдающего Христа. И если наши кресты не такие испещренные и красивые, как у православных, то это вовсе не свидетельство нашей правоты, а может наоборот - духовной убогости. Да и если протестанты утверждают, что всё своё учение основывают на Библии, то пусть докажут из Библии, что кресты нельзя делать серебренными или золотыми.
Или как уничижает и заслоняет Христа крест, который прихожане в храме лобызают? Во-первых, такой крест буквально никак не заслоняет Христа, ибо образ Христа изображен на переднем плане креста. Если бы крест священники переворачивали тыльной стороной, то тогда можно было бы говорить о каком-то заслонении Христа. Во-вторых, по самой сути крест никак не заслоняет Христа: наоборот, всякий, целующий ноги Христа, распятого на кресте, выказывает этим только своё почтение к Распятому за него. Поэтому, Церковь, предлагая своим чадам целовать на службе крест с Распятием, только возвышает, проповедует и постоянно деятельно и видимо напоминает им о великом и преславном подвиге Спасителя. И только извращённый протестантизмом ум может подумать, что подобное использование креста затмевает или уничижает Христа.
Если крест уничижает и заслоняет Христа, то почему же протестанты сами постоянно его используют? Давайте такой же вопрос зададим себе: не заслоняет ли крест, помещенный на нашем доме молитвы, на кафедре, на Библии, на наших книгах, листовках и сайтах страдающий лик Христа? Не проповедуем ли мы тем самим о кресте, мерзком орудии казни, вместо того, чтобы проповедовать о Христе? Если наш ответ "нет"; если мы считаем, что все изображения крестов, которые мы используем, только помогают, а не мешают и не противопоставляются проповеди о Христе; если подобная постановка вопросов кажется нам вообще неуместной и глупой, то мы уже оценили вопрос В. Трубчика и ответили на него [Протестанты, отказавшись от почитания креста и пытаясь придумывать аргументы и возражения против церковного почитания креста, постоянно, как уже было замечено, впадают в противоречия и не могут связать концы с концами в своём богословии о кресте. Вот ещё некоторые из таких явно противоречивых аргументов, которые выставляют ненавистники Правой Веры против почитания креста. Е. Пушков, например, пишет: "Тертуллиан и Ориген в III веке, когда постепенно крест стал предметом поклонения, свидетельствуют, что даже язычники укоряли христиан в идолопоклонстве, в обожествлении креста". Но на следующей же странице Е. Пушков утверждает: "Согласно данным П.И. Рогозина, поклоняться кресту стали с 688 года. Эти сведения взяты им из постановлений Соборов, именно поэтому С. Кобзарю не следовало бы так нещадно критиковать этого мужа Божьего". Мне всё же непонятно, дражайший Е. Пушков, когда всё-таки, по-Вашему, начали поклоняться кресту? Ему поклонялись уже в III-м веке, или стали (т.е. начали, а до этого не делали) поклоняться только с 688 года после постановления Собора? Противоречие между двумя приведенными утверждениями Е. Пушкова настолько очевидно, что невольно возникает вопрос: а как оно могло быть допущено? Говорят, что даже у великого гения Льва Толстого в его романе "Война и мир" обретаются некоторые противоречия. Но это понятно, так как при написании такого многотомника можно забыть некоторые нюансы, писанные год назад и на 1000 страниц раньше. Но у Е. Пушкова вся глава-то о кресте расположена на 5-ти страницах, и одно противоречие находится от другого совсем рядом. Неужели дело в настолько скромных интеллектуальных способностях автора или простой невнимательности и небрежности? Нет, конечно же. Главная причина допущения такого очевидного и прямого противоречия заключается в самом протестантском духе, которым водится и упивается Е. Пушков. И дух этот, как и всякий сектантский дух, требует одного: с одной стороны всячески поносить Церковь Христову, а с другой - пропагандировать и защищать себя. Ведь всякая секта есть анти Церковь. Греческая же приставка "анти" имеет два значения: 1) против и 2) вместо. Отсюда главная задача секты: 1) противится Церкви; 2) выдавать себя вместо неё. Вот так, строго в этом духе, и действует Е. Пушков. Есть у него в первом случае повод похулить Церковь и обвинить её в идолопоклонстве? Он, не задумываясь, делает это и заявляет, что в Церкви уже в III-м веке настолько было развито поклонение кресту, что даже язычники её в этом укоряли, а значит (эту мысль хочет навязать Е. Пушков), даже язычники были более здравомысленными, чем эта ненавистная протестантскому духу Церковь Христова! И хотя язычники, конечно же, клеветали на Церковь, - о чём выше мы уже говорили (ведь если верить одному свидетельству язычников, то нужно верить и другим, что первые христиане были безбожниками, каннибалами и развратниками), Е. Пушков не берёт всё это во внимание: его дух побуждает его высказать против Церкви языческую хулу. Когда же, страницей ниже, нужно защитить своего коллегу и собрата по духу П. Рогозина, то есть удовлетворить вторую потребность своей антицерковной сущности (выдавать себя вместо истинной Церкви), то Е. Пушков тут же и это делает, и со спокойной совестью заявляет, что поклоняться кресту стали (т.е. начали, а до этого не делали!!) только с 688 года. (Если ответить по существу на ссылку П. Рогозина и Е. Пушкова на постановление Собора, то хорошо известно, что на Соборах ничего не изобреталось в догматике нового, во что тут же повелевалось всем христианам веровать. Соборы всегда только выявляли, утверждали и подтверждали веру, которая и была присуща Церкви). И не так приятно протестанту удовлетворить требование его разума избегать противоречий, причём таких грубых и заметных, как требование его духа любой ценой похулить Церковь и выгородить себя.
Вот ещё одно явное противоречие, которое допускает Е. Пушков на тех же пяти страницах. Сначала он пишет: "Местом Священного Писания: "будет жертвенник святыня великая: все, прикасающееся к жертвеннику, освятится" (Исх. 29, 37) - С. Кобзарь хочет убедить читателя, что крест стал жертвенником и святынею. Но святыней будет сам жертвенник, а не его символ, не его изображение…" (выше, в "возражении 2", мы приводили данную цитату полнее). Итак, как Е. Пушков отвечает на православный аргумент о том, что крест потому есть святыня, что он является новозаветным жертвенником? Суть его ответа такова: да, крест есть святой жертвенник, но святыня есть только "оригинал", то есть сам крест Христов, а не "копии" и изображения этого креста. Таким образом, Е. Пушков, говоря против "копий" креста, признаёт святость "оригинала". Но дальше, когда он пишет о кресте Христовом, который разыскала царица Елена, он говорит, что потому и нужно было его искать, что первые христиане, в том числе и Апостолы, не чтили крест и гнушались им как мерзким орудием казни: "Ведь каждый мало-мальски мыслящий человек может сделать вывод, что для Апостолов и учеников Иисуса Христа он ("оригинальный" крест) так и остался орудием казни любимого Учителя". И снова налицо противоречие: чем считает Е. Пушков (оригинальный) крест Христа - святыней, жертвенником, или же отвратительным орудием казни, о котором даже Апостолы не хотели ничего знать?
Итак, все возражения протестантов против почитания креста крайне несостоятельны, и, более того, противоречат собственной нашей практике использования и своеобразного почитания креста. (Повторю, что мы помещаем крест внутри и снаружи своих домов молитвы, на Библиях, книгах и пр. не для того, конечно же, чтобы гнушаться и отвращаться от креста, а для того, чтобы его почитать)]
.

 

Теперь несколько слов о видах креста.
Протестанты если и используют крест, то только четырехконечный. Православные же, чаще всего - восьмиконечный. Какой же крест правильный? Вопрос этот, возможно, покажется некоторым не имеющим первостепенной богословской важности, но им задаются многие люди, когда видят разницу между крестом православным и протестантским. Об этом вопросе упоминает и В. Трубчик: "Есть также разногласия о том, какой крест "правильный"".
Дело в том, что любой (четырех, шести и восьмиконечный) крест - правильный. Ведь сначала, когда к основанию креста прибили верхнюю главную перекладину, крест был четырехконечный. Затем, когда прибили вторую перекладину для ног, крест стал шестиконечным. Когда же Пилат прибил табличку с надписью "Иисус Назорей, Царь Иудейский", то крест стал восьмиконечным. И в Православии изображаются все виды креста. На воротах храма, на облачениях священников и в других местах часто можно видеть четырёхконечные кресты. Священнические и нательные кресты также бывают четырехчастными. Используют православные и шестиконечный крест, но чаще всего - восьмиконечный, как наиболее завершенный.
В связи с данным разговором интересно заметить, что нижняя перекладина для ног всегда изображается в Православии наискось. Православные знают, что эта перекладина покосилась после того, как разбойники, висящие на крестах с левой и правой стороны от Христа, определились в своём отношении к Нему: распятый справа благоразумный разбойник исповедал Христа и вошёл в рай (см. Лк. 23:40-43), а другой не раскаялся в своём злословии на Христа (см. Мф. 27:44; Лк. 23:39) и наследовал ад. Об этом и сообщает покосившаяся перекладина на кресте Христовом, указую одному разбойнику путь в рай, наверх, а другому - вниз. Признаюсь, что эта многозначительная подробность, не описанная в Библии, но известная из православного предания [Протестант спросит: откуда известна эта подробность насчёт перекладины? Как известно, у креста Христова стояли Мария и Иоанн, которые и заметили, что перекладина покосилась, и затем сообразили смысл этого события и рассказали об этом другим верующим], в своё время меня очень впечатлила.

 

II. О крестном знамении

Известно, что православные постоянно совершают крестное знамение, считая это действо весьма благочестивым делом, выражающим православную веру во Христа и служащим для отражения различных вражеских наветов. Каково же основание для осенения себя образом креста [Или же, как едко назвал это действо один баптист, "рукомашный крест" (Д.И. Боголюбов, "Миссионерские беседы с сектантами", изд. св. Успенская Почаевская Лавра, 2007 г., стр. 373)]? Этот обычай имеет под собоpю два основания - Св. Писание и Св. Предание. Начнём с Библии.
Как в Ветхом, так и в Новом Завете, есть несколько мест, где говорится о крестном знамении. Вот главные из них.
1) Пророку Иезекиилю в видении Бог говорит: "...пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак" (Иез. 9:4). "Знак" по еврейски тав. Такое название имеет последняя буква еврейского алфавита, которая по древнееврейскому написанию [Иначе - палеоеврейскому, которое существовало у евреев до вавилонского плена] пишется как крест. В данном стихе также стоит глагол, производный от этого слова - "отавти", ознаменуй, окрести, то есть поставь крест (букву тав) на челах праведных. Как пророк Иезекииль исполнил это Божье повеление, и исполнил ли он его в действительности или только в видении, нам доподлинно не известно: мы верим только, что он обязательно каким-то образом сделал то, что ему было повелено. И так как Ветхий Завет является только прообразом Нового, и детоводителем ко Христу, то в Новом Завете Иез. 9:4 обретает полный и главный свой смысл, который Церковь уже давно выявила. Слова эти говорят пророчески о, во-первых, миропомазании, при котором священник со словами "печать дара Духа Святаго, аминь" крестообразно буквально помазывает миром чело крещённого, запечатлевая его Духом Святым [Подробнее о таинстве миропомазания и его величайшем значении для спасения можно прочесть в 14-й главе настоящей книги]. Во-вторых, это пророчество о крестном знамении, которое все верные от начала [Свидетельства тому уже приводились выше; ниже будут приведены и другие подтверждения древности крестного знамения] существования Церкви полагают на своё чело.
2) Схожее место находится в Ис. 66:18-19: "...и вот, приду собрать все народы и языки, и они придут и увидят славу Мою. И положу на них знамение..." (ср. Пс. 59:6; Ис. 11:12). Явно, что это пророчество о Церкви, но о каком знамении идет речь? В Церкви - повторим очередной раз - именно крест стал знаменем христиан. Каким же образом полагается это крестное знамение на Почему же В. Трубчик никогда не додумается сказать: людей Божьих? Многими способами, важнейший из которых, как мы уже сказали, есть запечатление крещённого миром, при котором он получает Духа Святого. Но в стихах этих непременно есть указание и на крестное знамение, которое буквально полагают на себя все верные. Пророческий намёк содержат эти слова и о нательном крестике, который носят на себе (т.е., буквально полагают на себя) все право верующие во Христа.
3) "Итак, желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи, воздевая чистые руки без гнева и сомнения" (1 Тим. 2:8). Это место говорит о различном воздевании рук, и в том числе, непременно, и о воздевании рук, совершаемом при крестном знамении. Если учесть предание Церкви, что крестное знамение было совершаемо верующими из начала, ещё при Апостолах; говоря ещё конкретнее, если учесть, что сам Ап. Павел совершал крестное знамение, то такое толкование отнюдь не будет казаться натянутым. Если же мы не хотим признавать того, что Ап. Павел совершал крестное знамение, и при написании 1 Тим. 2:8 имел в виду и его, то мы должны согласиться хотя бы с тем, что "толкование отличается от применения" - так звучит 7-й принцип протестантской широко используемой герменевтики [Бернарда Рема (1916-1992 гг.), американского баптистского богослова и апологета. Например, мы, студенты ДХУ, изучали именно эту герменевтику].
Что значит этот принцип? Например, нам заповедано любить Бога и почитать родителей. Заповедь одна, но применения и формы исполнения её могут быть очень многообразны и различны. Таким же образом обстоят дела и с вышеприведенной апостольской заповедью о воздевании рук: применение и исполнение этой заповеди может быть различным. И Церковь соборным разумом издревле утвердила две главнейшие формы воздевания рук:
1) священству Она заповедует в определённые моменты службы воздевать обе руки к небу, изображая собою крест и распятого Христа;
2) мирянам же Церковь определила на службе воздевать руки в виде совершения крестного знамения.
На это протестанты говорят, что Ап. Павел заповедал воздевать руки, а не одну только правую руку, как при крестном знамении, на что православные отвечают, что Апостол предписывает воздевать руки не одному человеку, а многим, буквально мужам. И хотя каждый стоящий в храме поднимает только одну руку, то если смотреть на всех молящихся вместе, то мы должны будем сказать, что православные прихожане воздевают в молитве не руку, а руки.
О всех трёх приведенных местах Св. Писания нужно сказать, что здесь говориться о крестном знамении, конечно же, прежде всего намёком (рэмэз). Церковь же объясняет и растолковывает нам смысл этих намёков, и у нас нет никаких оснований отвергать такое толкование данных мест. Ибо мы уже говорили о том, что такое отвержение будет основано не на Библии, а
1) на нашем человеческом протестантском предании;
2) на произвольном не желании принимать такого толкования;
3) на духе противления и противоречия Церкви, которым заражён протестантизм от головы до пят.

Теперь обратимся к вере древней Церкви, и посмотрим, практиковала ли ранняя Церковь крестное знамение?
Для начала приведём вывод ведущего современного богослова (русскоязычного) баптизма С.В. Санникова. Хотя сам он и не совершает, очевидно, крестного знамения, но как историк он не может отрицать того, что крестное знамение появилось в Церкви издревле: "Во II веке… появились первые символические церемонии: знамение креста, которым епископы осеняли крещённых в память о страданиях и смерти Иисуса…" ["Двадцать веков христианства", том. 1, стр. 146]. Конечно, С. Санников, как баптист, в подобных вопросах всегда будет тяготеть к указанию более позднего срока появления тех явлений, которые не практикуют протестанты. Так есть хоть какое-то оправдание тому, почему протестанты не совершают крестного знамения - ведь его не Апостолы ввели. Но на самом деле, предание Церкви говорит о том, что крестное знамение было введено в употребление самими Апостолами, а во II-м и последующих веках Церковь только продолжала эту апостольскую традицию. И, конечно, если к нам не дошли прямые сведения о том, что крестное знамение практиковалось христианами I-го века, то это не значит, что оно на самом деле не ими совершалось. Ведь намного логичнее и легче предположить, что епископы II-го века только продолжили апостольскую практику, чем то, что они вдруг после смерти Апостолов ввели нечто новое и чуждое церковному благочестию. Ведь у нас нет также прямых свидетельств и о том, что крестное знамение во II-м именно появилось: у нас есть только свидетельства о том, что во II-м веке оно уже точно практиковалось. К тому же, великие святые Церкви IV-го века, такие как Василий Великий, свидетельствуют, что крестное знамение было введено Апостолами.

Вот что писал о крестном знамении св. Василий Великий (IV в.). Изучая эту цитату, заметим параллельно, сколько всего другого перечисляет св. Василий, что практиковалось не только христианами его времени, но и, по его же словам, древними христианами с апостольского времени, и что доныне практикуется Православной Церковью, но неизвестно и отвергнуто протестантами: "Из соблюденных в Церкви догматов и проповеданий некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые приняли от апостольского предания, по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и сему не станет противоречить никто, хотя мало сведущий в установлениях церковных. Ибо если отважимся отвергать неписаные обычаи, как будто не великую важность имеющие, то неприметно повредим Евангелию в самом главном или, паче, от проповеди апостольской оставим пустое имя. Например, упомянем прежде всего о первом и самом общем: чтобы уповающие на имя Господа нашего Иисуса Христа знаменовались образом креста, кто учил писанием? К востоку обращаться в молитве какое послание нас научило? Слова призывания в преложении Хлеба Евхаристии и Чаши Благословения кто из святых оставил нам письменно? Ибо мы не довольствуемся теми словами, которые Апостол [Имеются в виду апостольские новозаветные послания] или Евангелие упоминает, но и прежде их, и после произносим и другие, как имеющие великую силу для Таинства, приняв оныя от неписаного учения. По какому также писанию благословляем и воду Крещения, и елей Помазания, еще же и самого крещаемого? Не по умолчанному ли и тайному преданию? Что еще? Самому помазыванию елеем какое написанное слово научило нас? Откуда и троекратное погружение человека, и прочее, относящееся к Крещению; отрицаться сатаны и ангелов его из какого взято писания? Не из сего ли необнародываемого и неизрекаемого учения, которое отцы наши сохранили в недоступном любопытству и выведыванию молчании, будучи основательно научены молчанием охранять святыню Таинств? Ибо какое было бы приличие писанием оглашать учение о том, на что не крещенным и воззреть не позволительно?" [Правило 97. О Святом Духе, гл. 27].
Итак, св. Василий Великий уверяет, что крестное знамение есть первое, самое общее и всем известное апостольское предание, то есть, что его вели в употребление сами Апостолы. И не верить Василию Великому, святость и величие которого не оспаривают даже многие, по крайней мере, образованные протестанты, нет никаких причин.

Св. Иоанн Златоуст (IV в.) также многократно и со всей ясностью говорит о крестном знамении, научая достойному его применению: "Потому-то мы со всяким тщанием начертываем его (крест) и на домах, и на стенах, и на дверях, и на челе, и на сердце… Посему когда знаменуешься крестом, то представляй всю знаменательность креста, погашай гнев и все прочие страсти. Когда знаменуешься крестом, пусть на челе твоем выражается живое упование, а душа твоя делается свободною... Ибо не просто перстом должно его изображать, но должны сему предшествовать сердечное расположение и полная вера. Если так изобразишь его на лице твоем, то ни один из нечистых духов не возможет приблизиться к тебе, видя тот меч, которым он уязвлен, видя то оружие, от которого получил смертельную рану…".
А его слова: "Сие знамение и в прежние и в нынешние времена отверзало двери запертые, отнимало силу у вредоносных веществ, делало недействительным яд, и врачевало смертоносные угрызения зверей" [Полную цитату смотреть выше в настоящей главе] также косвенно указывают на то, что крестное знамение было в Церкви из древности.

Св. Амвросий Медиоланский [Тот самый Амвросий, который обратил к вере и крестил блаженного Августина, и о котором последний не раз упоминает в своей "Исповеди"] (IV в.): "В крест Господа Иисуса верует и оглашенный, которым и сам знаменуется", - то есть, крестное знамение во время св. Амвросия совершали все христиане, даже ещё не крещённые (Макарий, т. 2, 337).

Баптистский же пастор П. Рогозин и здесь совершенно бессовестно врет, говоря, что только в 900 г. начали "творить крестное знамение" [П. Рогозин, "Откуда всё это появилось?", раздел "Хронология"]! И тот факт, что этот "писатель-фантаст" в баптизме столь популярный свидетельствует о том, что баптизму, по сути, правда и истина не нужна - в этом я многократно убеждался. Ему нужно выполнить свою миссию, для которой дьявол и создаёт всякую секту -
1) поносить Церковь и противиться ей,
2) выдавая себя вместо неё.

Итак, о том, что христиане будут совершать крестное знамение было предсказано ещё в Ветхом Завете, и верные Христовы со времён апостольских и поныне полагает на себя это спасительное знамение Христовой победы над диаволом. И у действа сего есть вполне понятное положительное значение. Вот суть главнейшие значения крестного знамения:
1. Это кратчайший символ веры. Три вместе сложенных перста (пальца) символизируют собой три Лица Пресвятой Троицы, Которых три, но они суть едино. Два пальца, прижатых к ладони, обозначают Христа в двух природах (Бог и человек), пришедшего на землю, которую символизирует ладонь. Осенение себя крестом означает, что я исповедую Его своим Господом. Образ креста означает, что Христос умер на кресте, а то, что я полагаю его на себя, являет мою веру в то, что Христос умер и за меня.
2. Это краткая молитва, просьба Бога освятить и употребить всего меня для служения Ему: мой ум (пальцы прикасаются ко лбу), жизнь (живот) и силы физические (плечи).
3. Это символическое действие, говорящее о том, что я распинаю себя со Христом и предаю свою волю в послушание Его воле, и что я готов нести свой крест.
4. Это один из способов исполнения заповеди Ап. Павла, данной Тимофею: "Помни Господа Иисуса Христа..." (2 Тим. 2:8). Постоянное осенение себя крестом, как и ношение крестика, деятельно помогает человеку постоянно помнить о распятом Христе.
5. Это знак согласия и одобрения, которым верующие пользуются на богослужениях во время произношения молитв и прошений: когда те или иные слова молитвы особенно дороги и близки сердцу молящихся, а также когда во время богослужения диакон или священник произносит прошения (ектеньи), - христиане осеняют себя крестным знамением, присоединяясь тем самим видимым образом к молитве и произносимым прошениям. Можно заметить, что протестанты, особенно харизматического толка, часто на своих собраниях говорят "аминь" именно тогда, когда им какие-то слова проповеди или молитвы особенно близки. Так вот, крестное знамение в Православии часто выполняет роль именно немого (во избежание лишнего шума на богослужении) "аминь".

Протестанты же, несмотря на очевидную пользу и важность крестного знамения, несмотря даже на то, что эта практика в христианстве древнейшая, не только сами не совершают крестного знамения, но и, как правило, активно ему противятся, осуждая православных за знаменование крестом. Главное же основание таковому противлению мы находим для себя в Деян. 17:24-25, где сказано, что "Бог… не требует служения рук человеческих". Цитируя эти слова, протестанты, как правило, остаются очень довольны тем, как точно это библейское выражение подходит для опровержения крестного знамения, которое совершают православные. На самом же деле, приведенные стихи ничего не говорят против крестного знамения, и наше применение их к данному вопросу совершенно неуместно.
Каждый стих Библии нужно всегда рассматривать в его контексте [Т.е., в его непосредственной связи со всем ходом мысли, рядом находящимися стихами и со всем остальным учением Библии]: в ДХУ на курсе герменевтики нас этому учили как самому важнейшему принципу при чтении и толковании Св. Писания, и православное богословие, естественно, соглашается с этим взглядом. Давайте и сейчас посмотрим, каков контекст приведенных стихов. Ап. Павел обращает свою речь к язычникам, желая объяснить, что Бог не такой, каким они себе Его представляют. Истинный Бог не нуждается в том, чтобы Ему построили дом для жилья, как те строили капища для своих идолов. Он не нуждается, чтобы человек для Него что-то сделал, от чего Ему стало бы лучше. Он не нуждается в этом, потому что Сам является источником всякого блага; Он дал жизнь всему и все от Него, и в таком смысле Бог не требует служения рук человеческих "как имеющий в чем-либо нужду" (25 ст.). Бог не нуждается ни в чем - вот смысл этих стихов. Но разве в этом отрывке Ап. Павел запрещает служить Богу при помощи рук? Библия дает немало примеров, когда в служении Богу участвуют руки (см. 1 Тим. 2:8; Пс. 27:2; 140:2; 3 Цар. 8:38).
Да и сами протестанты, что делают, когда при помощи рук благословляют детей, крестят, молятся с воздетыми руками на особо торжественных собраниях; когда регент дирижирует, а музыкант играет на каком либо инструменте; когда мы строим руками дом молитвы или печатаем Библии - разве это не служение рук человеческих? Почему же мы так поступаем? Очевидно потому, что считаем, что служить Богу руками - хорошо. Ведь правда и то, что Бог не нуждается в служении не только рук, но и ног человеческих (или мы скажем, что в служении рук человеческих Бог не нуждается, а в служении ног человеческих нуждается)? Но, тем не менее, мы ходим проповедовать. Бог не требует служения ног человеческих, но тем не менее, "как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!" (Рим. 10:15). Он не нуждается в служении и языка человеческого - зачем мы тогда поем Ему и проповедуем о Нем? Итак, Бог ни в чём не нуждается Сам по Себе, но ему очень угодно, когда человек служит Ему всей своей душой и телом, как написано: "представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего" (Рим. 12:1). Итак, если хотя бы немного задуматься над всеми следствиями нашего аргумента, то станет очевиден весь его абсурд.
Другой протестантский аргумент против крестного знамения, звучит так: осенять себя крестом это все равно, что вновь распинать и наносить раны Христу. Причём, этим словам мы находим даже библейское подтверждение: православные, совершающие крестное знамение, отождествляются многими баптистами с теми, которые "снова распинают в себе Сына Божия и ругаются Ему" (Евр. 6:6).
Конечно же, так мыслить мог научить человека ни кто иной, как только враг креста Господня - сатана! Ведь когда мы "проповедуем Христа распятого" (1 Кор. 1:23), вспоминаем и размышляем о страданиях Христовых, снова и снова воспеваем их в песнопениях, то мы тем самим, конечно же, не раны вновь Христу наносим, а чтим и прославляем Его страдания. Таким же образом, когда православные совершают крестное знамение, то они не вновь распинают Христа, а вспоминают, исповедуют и деятельно проповедуют распятого Христа, прославляя Его крестный подвиг!

 

III. Доказательства от противного

Теперь подумаем о том, кто еще кроме нас, протестантов, отвращается от креста и, более того, - сквернит его и глумится над ним? Ни иные кто, как сатанисты! Они носят его перевернутым, топчутся по нему, плюют на него, кощунствуют над ним. В местах своих сходок некоторые сатанинские секты на полу вымащивают крест, чтобы каждый входящий попирал его ногами. Как было уже замечено, то, что делает сатана, он делает в подражание Богу и Церкви, только в извращенном виде, с точностью до наоборот.
Таким образом, по его отношению ко кресту можно понять, кому он подражает и что искажает. Своим презрением и осквернением креста сатана извращает именно почитание креста Церковью.
Чтят же крест православные (и католики), но не протестанты. И раз дьявол борется именно с Церковью, и извращает её учение, то значит, не мы являемся Церковью, ибо своим презрением ко кресту сатана не нам противостоит. Скорее, своими проповедями о том, что крест и почитание его есть мерзость и идолослужение, мы делаем с дьяволом одно и тоже, а не противоположное дело.

Можно ещё так рассудить. Если бы крест в духовном мире действительно был бы мерзким орудием казни Христа-Спасителя, посредством которого дьявол убил Сына Божия, то чтили бы крест именно сатанисты. Именно дьяволопоклонники и ненавистники Христа, по нашей протестантской логике, должны были бы ликовать при виде креста, и всячески почитать его как средство убийства ненавистного им Христа, будь крест действительно отвратительным средством убийства Сына Божьего; Церковь же должна была бы в этом случае действительно отвращаться от креста как о напоминании о горе и трагедии.
Но на самом деле, именно Церковь изначала чтит крест Христов, видя в нём орудие убийства и полного поражения не Христа, а именно сатаны; дети же дьявола, напротив, не чтят, а гнушаются, святотатствуют и всячески хулят крест Христов. Отсюда совершенно ясно, что крест для Христа есть средство спасения человека и символ победы над диаволом, а для врага - символ и средство его поражения и вечной смерти; потому он так и ненавидит крест и всякое его изображение. Таким образом, если мы хотим быть на стороне Христа и христовых, а не дьявола и сатанистов, то должны почитать, а не поносить крест.

Ещё один пример. В советское время атеисты запрещали носить крестик с образом распятого Христа, а заставляли носить значок с образом антихриста-Ленина. И разве не понятно, что носить крестик было, особенно в то время, ясным исповедничеством и свидетельством веры и верности Христу, а не повторным нанесением ран Христу, как хотят объяснять ношение крестика протестанты? Разве не понятно, что снять с себя образ распятого Христа и прицепить на себя образ безбожника-Ленина было ни что иное, как предательство Христа и веры христианской? И атеисты, как известно, боролись со всеми видами крестов: снимали их с храмов, даже если храм не уничтожали, а просто отбирали для своих нужд; убирали кресты с кладбищ, заменяя кресты своими пятиконечными сатанинскими звёздами, и т.п. Все эти действия ясно показывают, что ненавистен и мерзок крест не для Церкви, не для истинного и здравомыслящего христианина, а для врагов Христа.

Итак, если сатанисты и атеисты так противятся образу креста, кощунствуют над ним и подменяют его своими символами, то значит, знамение креста Христова есть мерзость для них, а для христиан - святыня. И если мы противимся кресту и хулим его, то на чьей же мы тогда стороне? Вопрос мне представляется весьма серьёзным.

 

IV. Итог

Итак, Священное Писание с большим почтением относится ко кресту, о славе и силе которого во многих местах пророчествовал ещё Ветхий Завет. Иаков, предвидя страдания Христовы, поклонился кресту, а Давид пророчески призывает и нас к такому же поклонению. Моисей вознёс змея на крест, чем предсказал победу Христа на кресте над древним змием. Крест есть новозаветный жертвенник, на котором Бог принёс в жертву Своего Единородного Сына ради спасения людей.
Потому, крест есть великая христианская святыня. Крест есть то орудие, которым Христос нанёс дьяволу сокрушительную победу, поразив его в голову, и вырвав всех Своих святых из власти шеола. Крест есть знамение Сына Человеческого, которое явится перед Вторым Пришествием Христовым в великой славе, от видения которого восплачут все племена земные. И раз крест есть знамение Христа, то он есть и знамение христиан. Знаменем же не гнушаются, не отвращаются от него, а хвалятся и гордятся, и почитают его.
Христиане с I-го века почитали крест Христа, делая его изображения, а совершать крестное знамение научили верных сами Апостолы. О крестном знамении Бог предрекал ещё в Ветхом Завете, говоря о том, что на челах Его избранных будет поставлен знак в виде креста. Таким образом, страданиями и победой Христа кресту сообщена сила и благодать, так что всякий, кто с верою использует крест и крестное знамение, получает помощь и благодать на борьбу с диаволом и грехом. Крест мы должны любить и почитать, а не призирать, так как ругаются над ним, и ненавидят крест только сатанисты и атеисты.
К тому же, наше отношение ко кресту крайне противоречиво. С одной стороны мы говорим, что крест есть мерзкое орудие убийства Христа, наподобие отвратительных гильотины и виселицы; что крест нужно выкинуть подальше, как мать выкинет нож, которым был убит её сын. Но, тем не менее, мы сами в последние десятилетия стали широко использовать крест как свой символ, не гнушаясь им, а оказывая ему своеобразное почтение. К тому же, в наших книгах мы отвергаем крест и гнушаемся им, а в песнопениях мы всячески воспеваем его; изображать крест на Библиях и книгах позволяем, а совершать крестное знамение - нет.
Таким образом, православное учение о кресте очень библейски и логически обоснованно, гармонично и истинно, и оно во всей полноте отображает отношение ко кресту древней Церкви. Наши же нападки на крест лживы, глупы, безосновательны и крайне противоречивы, а самое страшное - богохульны.
Когда я в достаточной мере изучил и осмыслил взгляды православных и протестантов на крест, то ясно понял, что не принимать православное учение о кресте и продолжать ему противиться впредь просто недопустимо. Следовательно, это есть одна из важных причин, по которой я не могу больше называться баптистом и вообще протестантом.

 



 

Календарь

Погода
Cчетчик

Яндекс.Метрика